Пятница двадцать пятого июля 1919 года выдалась солнечной и безветренной. Тихая гладь озера Мичиган светилась великолепным пшеничным переливом в лучах полуденного солнца. Александра сидела на узенькой деревянной скамье в садике и любовалась живописным видом озера. Пусть вода в нём не была такой чёрной и загадочной, она всё-таки манила княжну к себе. Александра задумчиво сидела в тишине замершей природы, когда услышала звонок в парадную дверь и, изрядно удивившись, поднялась тяжело со скамеечки и зашла внутрь светлой столовой, которая лишь белоснежными арками была отделена от большой и просторной гостиной.
– Я открою, Сашенька, – раздался из гостиной голос Ольги Николаевны, – не волнуйся!
Алекс немного сбавила темп, но всё же прошла в гостиную, чтобы узнать, кто, всё-таки, прибыл в это спокойное утро.
– Bon matin>99, Ольга Николаевна! – произнёс немного пристыженно Джон, протягивая княгине свежий букет цветов, – Извините меня за столь неожиданный визит, но он оказался неожиданным и для меня самого.
Александра, увидев герцога только довольно громко охнула и прислонилась к арке так, чтобы Джон не мог её увидеть, не зная сама отчего и зачем. Но герцог, конечно заметил странный поступок Александры и как-то отступил назад, казалось, если бы никто так и не пригласил его войти, он бы просто развернулся и убежал.
– Ох, Джон, дорогой, – прощебетала тепло Ольга Николаевна, – проходи, присаживайся, вот, – она довела его до дивана и, когда он присел, предложила радушно чая, как это полагается. Джону показалось, что княгиня Ольга сильно изменилась с их последней встречи: она похудела и стала, будто, слабее, кожа её была бледна и прозрачна, а красивые пухлые губы истончились и потухли, но глаза были невероятно живыми и ласковыми, на лице остались только эти огромные синие глаза, и волосы, сияя, всё так же шикарно вились.
Ольга Николаевна отправилась в столовую, где на столе стоял свежезаваренный зелёный чай. Заходя в комнату, княгиня бросила печальный взгляд на прячущуюся от чего-то дочь и поцеловала её легко в лоб, а когда она уже уходила, унося с собою поднос с чайным набором на две персоны, белым керамическим чайником из того же сервиза и сахарницей, Александра выхватила аккуратно этот поднос из рук матери.
– Можно я подам? – спросила она. Ольга Николаевна только кивнула.
Пока Александра несла поднос, руки её ужасно тряслись и дыхание иногда перехватывало. Поставив поднос на кофейный столик перед диваном, княжна впервые взглянул на Джона. Не такой надеялся герцог найти Александру, ему было жаль видеть перед собою измученную девушку с тусклыми глазами.