– Расскажи мне, как ты стал вампиром? – уютно устроившись на его плече, спросила Лиза, бегая пальчиками по его растительности на груди, когда они закончили и решили просто поваляться в постели. Его дом, в частности спальня, была выдержана в старомодном стиле. Как успела отметить Лиза, он чистоплотен и любит читать книги. В гостиной у него большая библиотека.
– Это произошло во время первой мировой. Я был обычным солдатом, которому не повезло. Как умирал, не помню. Знаю, только что меня обратила одна медсестра.
– А кем ты был до того, как началась война?
– Я был артистом.
– Серьёзно? – удивлённо спросила она, приподнявшись на одном локте.
– Да, я выступал в театре.
– Как тебя звали?
Он улыбнулся.
– Если я скажу, что меня звали Бенефиций, ты мне поверишь?
Она пожала плечами.
– Меня звали Евгением.
– Владимировичем?
– Погоди. Евгением я был в прошлый раз, значит, тогда я был Владимиром, хотя до этого был Евгением, а может и… Владимиром.
Они оба рассмеялись. Лиза даже легонько стукнула его по плечу.
– Ты такой смешной. Какие роли ты играл?
Он вздохнул и задумался.
– Фигаро, Ромео, когда совсем был мальчишкой, Онегин, Гамлет. О, это было так давно. Я ведь больше не пытался. Та жизнь осталась только в памяти.
– Но ведь тогда ты мечтал стать кем-то великим. Великим артистом, наверное – воодушевлённо пролепетала она.
– Да, до тех пор, пока не началась война и не убила меня.
– Сыграй что-нибудь, – попросила она с сияющим взглядом.
– Ну, уж нет.
– Ну, пожалуйста, – она вытянула губки, словно ребенок, который вот-вот заплачет.
– О, Боже, – он покачал головой, но при этом сел.
– Обещаю быть преданным зрителем, – ободряюще произнесла она, поцеловав его в щеку и обняв со спины.
Он встал, вспоминая слова. Лиза приготовилась слушать во все уши.
– Фигаро. Монолог, – Владимир Евгеньевич стал серьёзным, даже немного грустным, – О, женщина… Женщина… Женщина. Создание слабое, коварное. Ни одно живое существо не может идти наперекор своему инстинкту. Не уже ли же твой инстинкт велит тебе обманывать? – Лиза видела перед собой уже другого человека. В его глазах загорелось серебром, словно навернувшиеся слёзы, – Господи… Господи, как дурак здесь, а, – выглядел он немного комично, ведь был совсем наг, но Лиза без труда могла представить его в нарядном фраке, – Ну просто, как дурак. Ваше сиятельство, не получите её. Думаете сильные мира сего, значит разумом тоже сильны? Знатное происхождение, должность. От всего немудрено возгордиться. А много ли усилий приложил?! – Владимир возвысил голос, смотря куда-то ввысь, – Для того чтобы достигнуть подобного благополучия? – на его лице заиграли эмоции; отвращение, отчаяние, жалость к самому себе, – Дали себе труд – родится, только и всего, а вообще-то говоря, человек то он заурядный. Не то что я, чёрт побери, – Лиза смотрела во все глаза и поражалась, в хорошем смысле, его игре, – Воспитывался в толпе людей тёмного происхождения, – он замедлил речь и прикрыл ладонью глаза, будто скорбя, – Ради одного только пропитания пришлось выказать такую осведомленность и находчивость каких в течение века не потребовалось для управления Испании. А вы, – он посмотрел на неё. В глазах горел огонь. Его грудь тяжело вздымалась и опускалась, – Тягаться со мной.