-- Отец говорил, что прошлым летом крымцы подожгли заставу, так едва отстояли,-- пояснил Федор Барятинский, указывая на крепость.
-- Куда же воевода смотрел?
-- Воевода за другими погнался, а они его увели, обманули. А потом главными силами и навалились на заставу.
Раскрылись створки ворот и с холма сорвались один за другим трое всадников, помчались к ним навстречу, прикрываясь щитами и выставив вперед длинные копья. На почтительном расстоянии всадники осадили коней и передний зычно крикнул:
-- Чьи будете?
-- На смену вам идем...
-- А воевода где? Чего-то не видим, -- осторожничали те.
-- Не боись, скоро будет. Ишь, какие вы пуганые сидите тут.
-- Будешь тут пуганым, когда вокруг то крымцы, то ногайцы рыщут. Того и гляди, налетят, навалятся.
В самой крепости оказалось не больше трех десятков человек ратников, встретивших их в полном боевом облачении, с горящими фитилями подле небольших пушечек.
-- А остальные где? -- удивился Барятинский.-- Нам говорили, будто вас тут до двух сотен посажено.
-- В разъездах, на засеках все,-- хмуро ответили ему,-- чего в крепости сидеть, ждать, когда татарва навалится. Нам их упредить надобно, в Москву гонцов послать.
Когда подошел основной полк, то выяснилось, что всем внутри крепости не разместиться и вновь прибывшие ночевали прямо под стенами. Впрочем, на самой заставе нести службу, все одно, доведется немногим. Отдохнув с дороги и распределившись на небольшие, в четыре-пять человек отряды, разъедутся по пограничному рубежу, где им и предстоит провести весь летний сезон до смены другим полком, уже глубокой осенью.
Всей южной порубежной службой, упреждающей набеги крымцев и ногайцев, ведал главный воевода Михаил Иванович Воротинский, который и распределял полки нести дозор, менял и расставлял их по границе. Полк Алексея Даниловича Басманова, в который он снаряжал, набирал на службу ратников из дворян и детей боярских, был подчинен во время дозорной службы малым воеводам Борису Шеину и Федору Шереметьеву, они и стояли вместе с воинами на заставе. Сам Басманов мог подолгу задерживаться на Москве или в своей вотчине и наезжал в полк ненадолго, только поразмяться, погоняться за небольшими отрядами степняков, рыщущих вдоль границы.
Вообще-то границы как таковой и не было, то понимал каждый ратник, которому довелось нести полевую службу. Главное -- не дать Орде навалиться внезапно, как они любят делать, выйти к Москве и обойти заставы.
Обо всех нехитрых премудростях караульной службы воеводы Шеин и Шереметьев долго разъясняли ратникам, рассылаемым в дозор по малым острожкам и засекам.