– А нам воспитательница уже говорила про Исусю, – с детской непосредственностью заявила Лена, когда они, произнеся молитву, принялись за еду.
– Не Исусю, а Иисуса, – строго поправила мать. – Правильно делает. В детях с детства нужно воспитывать уважение к стране.
– Только я имена все запомнить не могу, – малышка надула губки, ковыряясь ложкой в супе. – Фима говорит, что я глупая, не выйду из садика и сгорю!
– Серафима! – мать перевела взгляд на старшую дочку, которая, сидя с планшетом на коленях, почти не притронулась к еде. – Что за глупости ты наговорила сестре?
– Это не глупости! – тут же отозвалась Фима, так же, как и Лена, надув губы, – Светланасанна говорит, что те, кто не сдаст экзамен, будут гореть в аду! А Фима не сдаст, она даже считать не умеет!
– А я маленькая, мне ещё не надо!
Всё время, пока шла эта словесная перепалка, отец не сводил тяжелого взгляда с Марии, а девушка упорно делала вид, что её интересует лишь обед в тарелке. Во рту было горько, овощи липли к нёбу, но Маша покорно слушала и притворялась, что её совсем не задевают колкие слова:
– В Ад, Серафима, попадают только плохие люди. Они не верят в Бога, не соблюдают заповеди и пост, не уважают старших и родную страну. Их жизнь – мрак. Они сами не осознают, насколько погрязли в грехе и пороке. Но Господь присмотрит за моими дорогими девочками и не даст им сбиться с пути, так ведь?
– Так, – хором согласились девочки, чем даже у вечно строгого отца вызвали нежную улыбку.
– Вот и молодцы. До экзаменов у тебя есть время подучиться, Леночка. Если что, старшая сестра тебе поможет. Так ведь, Мария?
Девушка, не поднимая взгляда, кивнула. Горечь душила её изнутри, скреблась в горле, как наждак, и даже если бы она хотела что-то сказать – не произнесла бы ни звука.
Будь отец сегодня в дурном расположении – специально заставил бы отвечать. Но новые поправки в законе «о массовом распространении культуры» и окончательный запрет на «неосвященные» имена, настроили его на покойный, снисходительный лад, так что он только посверлил старшую дочь взглядом и ушел в свой кабинет, готовить речь для службы.
Мария убрала со стола тарелки, смахнула крошки, убедилась, что больше мать от неё ничего требовать не собирается, и направилась в свою комнату, желая лишь поскорее скрыться от чужих глаз. Девочки сели перед телевизором, завороженно следя за приключениями нарисованных красавиц, которые верой в Бога и магическими («Дарованными Господом!» – поправила бы мать) силами побеждали всякую нечисть. Маша ничего не имела против мультиков, но порой её настораживала одержимость девочек этими героинями. Однажды Фима нацепила на себя бумажные крылья и с воплями: «Я ангел клуба В.Е.Р.А.!» носилась по дому, пока не споткнулась и не расшибла коленку.