– Я работаю не ради денег.
– Оно и видно, – презрительно фыркнула соседка, щелкнув мышкой по экрану и сворачивая сайт. – Мы, по крайней мере, пытаемся хоть что-то сделать. Солнце…
– Ой! Вот не надо! – Дана заткнула уши и постаралась отойти как можно дальше, хотя в однокомнатной квартире «как можно дальше» могло означать лишь другой угол или ванную, – Иначе я играть начну!
– Если бы ты помогла нам…
– Начинаю играть!
Юля ещё что-то ворчала (сквозь заткнутые уши Дана слышала только «тупая шалава», «сопливые песенки» и «изнасилуют в подворотне»), но, когда соседка взяла гитару, девушка быстро стихла, наигранно презрительно морщась и при этом с плохо скрываемым восхищением вслушиваясь в каждый звук.
Дана всегда пела о любви. В любом веке, в любом времени эта тема была в топе и волновала всех, от элиты до бомжей. Особенно впечатлительных девушек, конечно же, они с готовностью жертвовали деньги той, кто, как им казалось, пережила то же, что и они. Как и парни-задроты, передергивающие на смазливую мордашку и представляющие, что её слова обращены лично к ним. Пожертвований действительно было мало, а кроме них особо ничего не светило, но Дана любила выступать, любила делиться эмоциями, любила сцену так сильно, как ничто другое в жизни.
Хотя нет. Кое-что, всё-таки, было. Но песни о той части её жизни Дана хранила втайне даже от задиристой, но многое понимающей Юльки.
Игра на гитаре была похожа на объятья с возлюбленным, и Дана спела об этом, подбирая слова на ходу. Она знала, что Юля по-тихому щелкает по клавишам, записывая за ней, потому что сама певица была слишком темпераментной и неусидчивой для того, чтобы повторять одно дважды. Знала Дана и то, что, как бы соседка не возмущалась, она отредактирует новую песню после записи и выложит её в сеть, придумав к ней какую-нибудь романтичную историю. «Я любила его больше себя…», «Он говорил, что я как роза, но я не роза, я Иоланта…» Чудесная, сопливая чушь, на которую у самой певицы не было ни времени, ни желания. Ни права.
Серебряный кружок на безымянном пальце, увенчанный фиолетовым камнем, напоминал ей об этом каждый раз.
Телефон завибрировал, когда она доигрывала припев.
– Концерт окончен. Можете спрятать свои деньги, они мне не нужны.
– Надеюсь, ты так не говоришь на выступлениях, – проворчала Юля, снова возвращаясь к друзьям-революционерам в Рунете. Дана открыла свою страницу, мельком глянула на туеву хучу признаний в любви, заполонивших стену, отклонила с десяток предложений о дружбе, по-быстрому пролайкала новые фотки одной знакомой, которая в прошлый раз помогла ей устроить концерт, и открыла-таки сообщения.