Он вышел из клуба и до самого назначенного срока облавы стоял в ожидании певицы, надеясь предупредить ее. Она так и не появилась.
Мария.
Мария знала, что лучшее лекарство для душевных ран – молитва. Ей это объяснили, едва она научилась говорить, но тогда, будучи маленькой девочкой, Маша не понимала, как какие-то слова могут помочь ей обрести покой и очистить разум.
Потом поняла. Прочувствовала.
– Надеюсь, ты повторяешь текст, – проворчал отец, оборачиваясь на неё через плечо. В машине они были одни, мама осталась дома с девочками, и он мог позволять себе говорить, что угодно. – Если перепутаешь хоть слово…
– Не перепутаю, – смиренно опустила голову Мария. Она чувствовала себя незащищённой вдали от дома, от своей комнаты, где плотная зелёная стена ограждала от ужасов внешнего мира, и не могла защитить только от бесцеремонного отца. Сейчас же отец был рядом. И мир давил на Машу, как мокрое одеяло.
«Какие глупости!» – сказала бы мама.
– Смени рожу. Ты похожа на хорька, – девушка обняла себя за плечи, этим жестом невольно пытаясь оградиться от грубости, но не получалось. Казалось, душа давно должна была загрубеть, покрыться слоем равнодушия, безразличия, но Маша до сих пор любила отца. И каждое его слово оставляло на душе невидимый, плохо заживающий кровоподтек. – у меня для тебя сюрприз, между прочим.
– Что? – девушка подумала, что ослышалась. Или это было очередное оскорбление, которое Маша, по глупости своей, не поняла?
– Всё ты слышала, идиотка. Не мешай мне вести.
Похоже на то.
Они остановились у клуба («Отвратительное место», – презрительно фыркнула бы мама) и Маша, убедившись, что платок покрывает всю голову, а тело надежно спрятано под одеждами, вылезла вслед за отцом, тут же попав в знакомое окружение. Здесь были семьи из их церкви, соседи, люди, известные Маши по пылким комментариям в религиозных группах. Вслух это не обсуждалось, но все знали: чем сильнее ты поддерживаешь церковь и правительство в личных сообщениях/комментариях/телефонных разговорах/где-угодно, главное, что это доступно ФСБ – тем больше у тебя шансов получить внезапную премию к концу месяца.
– Слава Богу, вы пришли! – одетый в рабочую одежду священника, бородатый друг отца Василий раскрыл свои объятья для новоприбывших. Мария выдержала колючий поцелуй, шлепок пониже спины и комментарий, что она с каждым днем всё хорошеет. Отец принял этот комплимент, скривившись так, будто залпом выпил уксус.
– Да, да, давайте начинать. Машка, не лезь к людям!
Девушка вздрогнула и отпрянула от молодых людей, которые тоже присутствовали здесь наравне со взрослыми. Они, как и многие старшие, поглядывали на неё с уважением, превознося ту роль, которая ей досталась.