Все время мы слышали прерывистое урчание двигателя, визг пил и удары топоров откуда-то от подножия холма. Только часам к двум лесовоз, груженный брёвнами, въехал на станцию.
– Куда будем выгружать? – спросил у меня бригадир. По его лицу катился пот. Видя мою растерянность, он добавил, – Где будем ставить дом?
– А что у нас с фундаментом? – ответил я вопросом на вопрос. – Говорят у нас нет цемента?
– Цемент нам не нужен, – ответил Михаил, – мы дома на стулья ставим.
И не дожидаясь дальнейших вопросов, он пояснил, что «стул» – это комлевая часть дерева, обожжённая на костре, чтобы остановить гниение. Дом на таких столбах-стульях может простоять десятилетия, если его правильно поставить, чтобы вода непосредственно не попадала под «стулья». Такая технология вызвала удивление даже у подошедшего Кукушкина.
– Надо только, чтобы основания столбов упирались в твёрдый слой грунта и не тонули, – добавил Михаил.
Последняя фраза подсказала мне решение. Я подвёл честную компанию к краю котлована со стороны входа в подземелье и попросил копнуть в этом месте. Люди Кукушкина все были с лопатами. Они копнули, и буквально через полметра металл застучал о бетон. Мой расчёт оказался верен. Плиты перекрытия бункера оказались только слегка присыпаны песком сверху, и послужат прекрасным основанием для дома.
– Дом будем ставить здесь, – объявил я торжественно, – по краю обрыва. Чтобы он из окна мог контролировать котлован и вход в подземелье. Только никаких дверей с этой стороны, чтобы он сам спьяну туда не рухнул и детишки туда бы не посыпались. Васильич, ты как?
Васильич молча кивнул в знак согласия головой и показал большой палец правой руки, что означало – экселлент!
– А что, у Электрощита есть дети? – спросил один из рабочих.
– Будут! – оптимистично заверил Васильич, – а иначе и незачем было бы огород городить.
– Что и огород копать будем? – Местные жители явно не признавали неточных выражений.
До конца дня мы разгрузили бревна сруба, брусья, «стулья», доски, припасённый инструмент. Потом облепили лесовоз, как обезьяны пальму, и уставшие отправились в деревню. Только тогда я осознал, какую титаническую работу пришлось проделать бригаде «дровосеков». Когда я осматривал станцию в первый свой визит, мне показалось, что дорога, ведущая на станцию, практически не заросла. Но ниже по склону уже стоял молодой непроходимый лес, и просеку пришлось «выкашивать» практически заново.
***
Весь следующий день бригада Михаила вкапывала «стулья» и делала обвязку фундамента. Мы с Васильичем тут же рисовали планировку дома. От второго этажа пришлось отказаться сразу – нахождение крыши вблизи «пружин» купола нам показалось нецелесообразным. Сруб у нас был восемь на восемь метров, но мы решили увеличить жизненное пространство за счёт пристройки по всей длине дома, с южной стороны, террасы, где вся семья в хорошую погоду могла бы обедать. Васильич настаивал на ширине террасы в 3 метра, но Михаил сказал, что слишком длинная, покатая крыша может не выдержать тяжести снега зимой. Поэтому сошлись на двух с половиной. Вся изюминка нашей террасы заключалась в том, что с неё мы решили спустить лестницу непосредственно в котлован. С левой стороны – лестница вниз, с правой – вход на террасу. Дверь, ведущая в дом, находилась в трёх метрах от входа на террасу. Соответственно после двери у нас образовывалось пространство длиной почти в 5 метров и шириной 2,5. Где мы и планировали поставить обеденный стол. Под террасу бригада Михаила тоже заложила «стулья».