Перед ужином мы с Агафьей Ивановной проинспектировали обувное наследие мужа. И я подобрал себе отличные кеды. В таких мы ходили в школе на физкультуру. А потом они куда-то пропали – видимо, резина в стране кончилась или врачи без границ запретили. Кеды всегда считались вредной обувью из-за отсутствия твёрдой подошвы. Агафья Ивановна сказала, что кеды новые, так как Семён очень хотел, чтобы его в них похоронили. В этом месте я не понял особенностей местного диалекта – то ли мужик хохмил, то ли, правда, собирался на том свете в футбол играть. Но у Агафьи Ивановны не побалуешь: похоронила мужа в галстуке. Я вот тоже, например, хочу, чтобы меня похоронили в джинсах. А что из этого выйдет? Надо было завещание у нотариуса составить и носить его всегда с собой. «Нашедшему это тело похоронить его в джинсах». И какую-нибудь угрозу в виде постскриптума: «В случае невыполнения буду являться по ночам. И задолбаю!!!» Может и сработает.
На ужин был символ советско-китайской дружбы – каша с одноименным названием. Агафья Ивановна извлекла из русской печи небольшой чугунок, который томился там целый день. Я с детства помню, самое вкусное в нем это золотисто-коричневая корочка сверху. Я попросил старушку положить мне больше корочки, хотя я так устал, что мне было уже не до чего. Агафья Ивановна собрала в мою тарелку весь верхний слой из чугунка и сверху посыпала мелкими кусками сливочного масла.
– Агафья Ивановна, уж больно вы масло неэкономно расходуете, – заметил я, – У вас же нет коровы?
– А зачем она мне? Я людей лечу. Денег не беру. Вот и идут ко мне с продуктами разными. Иной раз уж и не знаю куда девать-то. Васька, вишь, у меня какой толстый. Бедняга!
– Бедняга? – удивился я. – Да как говорится, Агафья Ивановна, лучше переесть, чем недоспать.
– Вот и давай, кушай, кушай! Я тебе сейчас прибавки положу, а спать позже будешь, – засмеялась старушка. – Тебя бы, Андрюша, тоже полечить? Я же вижу, какой ты заёрзанный.
– Очень Спасибо. Как-нибудь в другой раз, – вежливо отказался я, вспоминая свои собственные подозрения и жалобы соседа Михаила: «Ты пробовал по соседству с колдуньей жить? В собственном дворе пукнуть боюсь».
После ужина я совсем осоловел, и это меня очень мучило – при чем тут соловьи? Но без этой навязчивой мысли, я бы давно свернулся калачиком на Васькином коврике в углу.
– Если любишь тепло, – сказала Агафья Ивановна, – я тебе на печке постелю. Но смотри, она горячая – утром топила. Хорошо от радикулита помогает и болезней суставов. А если любишь на свежем воздухе – тогда ложись в клети.