– Ты действительно отработал в сельской школе пять лет? – спросил Швиндлерман.
– Четыре с половиной, – уточнил я, – ушёл в феврале, немного не дотянул до конца учебного года.
– И как ты теперь относишься к своему учительству?
– Как и тогда. Ничего в жизни я более правильным и полезным не занимался. Есть всего три настоящих профессии в этом мире: учитель, врач и дворник. И нет им равных в этом мире. Про другие миры не скажу – не знаю.
Швиндлерман задумался. Видимо наличие дворника в списке оказалось для него полной неожиданностью.
– Это профсоюз по принципу служения людям? – спросил он. – А почему тогда не включить туда уборщицу?
– Нет. В данной профессии нет природного воздействия. И если, кто-то убирает за кем-то, это совсем не здорово. Для обоих. Каждый должен свои продукты жизнедеятельности выносить и утилизировать сам. А иначе карма выкрашивается по кусочку. Бросил бычок под ноги – маленький кусочек отвалился. А в следующей жизни уже шевелишь тараканьими усами и питаешься помоями. А дворник, он имеет дело с атмосферными осадками и ветром, который может принести всякую чушь. Приходится очищать лицо планеты, на вверенном тебе участке.
– Хорошо. Ну а, тогда: милиционеры, судьи… – начал Швиндлерман.
– Директора, председатели, чиновники, мэры, депутаты, президенты, – продолжил я список Швиндлермана. – Если в учительстве только исключения – козлы, то во всех этих профессиях хорошие люди – исключения. Поэтому так ценен и редок там каждый, кто служит людям. Мы о них ничего не знаем, а они и не должны ждать от нас признательности. Пусть отчитываются перед вселенским разумом и собственной совестью. Да и не профессии это вовсе, а так, род занятий. Не военные выигрывают войны, а народ. Как думаешь, одна тысяча честных милиционеров найдётся в стране?
– Ты, конечно, возвысил меня в моем собственном представлении, – сказал Швиндлерман. – Но как ты сам себя ощущал в роли учителя?
– Да великолепно. Конечно с моей вспыльчивостью, я бы там быстро сгорел. Но я не помню, чтобы меня посещала мысль, что всё надоело, или надо всё бросить.
– А почему бросил?
– Для жены не было работы, а самое главное, мы понимали, что не сможем дать детям нормального образования. Ну, научу я их химии и биологии, а дальше. Дело даже не в учителях, а в информационном окружении. Из села постоянно вымывались нормальные родители, переезжали кто в районный центр, кто в соседнее село. А когда учишься среди дебилов, легко быть отличником, но это не делает тебе чести.
На меня нахлынули свежие воспоминания. Свежие, потому что я не помню, чтобы предавался им в новейшей истории.