Ещё вот сам сатана прознал ранее про то, что о сокровищах этих приисковый землекоп Егор ведает. Он и постановил молодого старателя посредством чужих рук на нет свести. А потом сделать решил из этого юноши самого настоящего и злого вурдалака. К тому-то месту, где добро-то зарыто, вампиру никак по заклятью специальному подойти никак нельзя.
Всё это нечистая сила придумала. Она отчего-то во все времена-то американцев обожает. Почему такое происходит, никому не ведомо. Может, потому, что они такие улыбчивые. Рожи корчат, а про честных людей всего мира всякие гадости думают. Впрочем, может, всё и не так совсем. Может быть, они замечательные люди, а мы вот – невоспитанные негодяи.
– Дела-то крутые завертелись, Валерик, – завершил свой рассказ Егор Петрович.– Время упускать никак нельзя. Завтра, к вечеру, их Хабаровска прибывает сюда пароход. А на нём переправляется важный ревизор какой-то. Он и есть шпионский разведчик, по наущению сатаны. Он тот клад забрать собрался. Звать его Еремей Климович Бесовичев.
– Всё серьёзно получатся, и фамилия у гражданина определяющая. Но откуда ты про всё знаешь?
– Да проще пареной репы! – пояснил самый добрый и сознательный на планете вурдалак. – У нас, вампиров-то, имеется своя телепатическая и беспроводная связь. Которые сочувствуют новым направлениям в стране, всё мне и передают, прямо, в голову. Кое-кто расколдоваться желает и помереть по-человечески. Иные сатане досадить условились. Больно хитра и сноровиста нечистая сила.
– Теперь всё ясно мне стало. Вам бы ещё электричество, кроме телепатий всяких, то стране-то нашей можно было со всей Вампирией экономичные и политичные связи задумать. Однако, как с кладом быть-то? Пропадёт ведь.
– Чего пропадёт? Сейчас ночь глухая. Пойди и отрой сокровища. Никто и не подумает поинтересоваться, что там с лопатой такое шарахается, чучело или привидение.
– Сам ты, Петрович, привидение. А я истинный комсомолец. Но скажи, куда идти! Я всегда готов!
Ну, Егор Петрович всё и разъяснил ему. А как же? Клад оказался совсем рядом. В трехстах шагах от пристани, под старой сосной. Так что, вот всю-то ноченьку не спокойную Валериан всякие там брильянты и золото к себе в комнату и носил.
Случайным встреченным людям с большим терпением пояснял, что землю чернозёмную к себе домой таскает. Задумал, значит, в двухсотлитровой бочке из-под горбуши фикус у себя в комнате посадить. От него взгляду приятно делается. Может, по той причине девушка какая-нибудь на него, Валериана, вниманье обратит и скажет: «Вот моё счастье и не просто, а замысловатое – с фикусом заморским».