– Да простит меня досточтимый мастер, – опять перебил египтянина Тотмий. – Я хорошо знаком с заупокойным культом, но не понимаю, какое это имеет отношение к скульптуре?
– Я учу тебя, чужеземец, – терпению Махроса не было предела. – И я заставлю выслушать меня до конца. У нас считается величайшим искусством сотворить скульптуру похожей на оригинал. Но поскольку не всегда это удается, либо облик изображаемого приукрашивается специально…
– Или то, что получается, похоже на кого-то другого, – подхватил Тотмий, но египтянин не заметил его колкости:
– Да! Одним словом, выход нашли в том, что стали применять надписи на скульптурах. Постепенно это настолько прижилось, что даже точные портреты обязательно снабжают пояснительным именем, на подножии или на боку изваяния. А когда желают стереть память о человеке, стирают имя со статуи. И действительно, проходят года, люди, знавшие умершего в лицо, тоже уходят в миры иные, и с ними в бездну забвения уплывает имя несчастного…
– Наверное, это и вправду действенный способ борьбы с врагами, – иронично заметил Тотмий. – Но какое к нему отношение имеет наш разговор?
– Ты хочешь. Чтобы я тебе все разжевал? Как с тобой трудно! – теряя терпение, сказал Махрос. – Понимаешь ли ты, что скульптура переживает человека на тысячелетия?
– Понимаю.
– Понимаешь, что КА бессмертен и будет жить в этой скульптуре до скончания веков?
– Да.
– Тогда чего непонятного тебе в спокойном взгляде статуи, обращенном в вечность сквозь суетность бренного мира, где копошатся люди и нет ничего дорогого – нет успокоения?
– Так, если я понял правильно, «вечный взгляд» должен смотреть сквозь время?
– Верно.
– Эта застывшая маска должна показать, что вечен КА?
– Да, КА как бессмертная часть человека.
– Понимаю, мастер, – Тотмий поднялся со скамейки и, увлеченно разговаривая, прошелся по комнате. – Значит, скульптор должен создавать похожее на человека изображение только ради КА – вечной его половины?
– Да.
– Но тогда где же труд скульптора? – внезапно возмутился Тотмий. – Где истинное мастерство?
– Важно добиваться похожести… – попробовал возразить ему Махрос.
– Зачем? – Твердо произнес молодой человек. – Ведь существуют мастера, способные с помощью золотой фольги и воска снимать идеально достоверную маску с лица умершего.
– Умершего, Тотмий! Умершего!!! Но куда деваться КА, пока с человека снимут маску и сделают скульптуру? Он пойдет бесчинствовать, совершать злодеяния! Мы не должны допускать этого!
– Мастер! Неужели нельзя снять такую же маску с живого человека?
– Что ты! Это недопустимо!