Такенс почувствовал, что оказался прижатым к стене.
– О, солнце… – пробормотал он.
Рабсун молчал и с презрением смотрел на него. Он не помнил верховного жреца Амона-Ра, но старые обиды, перекроившие его жизнь и принесшие боль и потери, вновь всколыхнули гнев и жажду мести в его груди. Он хотел получить назад отобранные права на трон Египта. Он знал, что нужно делать с фараоном, осмелившимся попрать богов его родины.
Суппиллулиума улыбался углами губ и следил за гостем.
– Что же ты предлагаешь взамен, если я освобожу Египет от власти нечестивца и восстановлю справедливость? – спросил царь.
– О, – прохрипел Такенс, потому что у него от пережитых потрясений пересохло в горле. – Я обещаю вернуть власть над Обеими Землями законному наследнику, – он поспешно поклонился Рабсуну.
Тот не шевельнулся.
– Но ты недавно говорил, что это невозможно, – возразил царь хеттов.
– Амон справедлив и сумеет отблагодарить своих спасителей! – заявил жрец и еще раз отвесил поклон Рабсуну.
Суппиллулиуме это не понравилось, но он не показал вида.
– Ну что же, – сказал он. – Я выслушал тебя, жрец. И мне необходимо подумать над твоими словами. Я буду ждать тебя завтра, тогда ты и узнаешь о моем решении.
Такенс, все еще не сводя глаз с молодого человека, откланялся и, двигаясь спиной к выходу, покинул зал.
Суппиллулиума посмотрел на племянника. Тот молчал, уставившись на дверь, за которой только что скрылся бывший жрец Амона-Ра, египтянин Такенс.
– Я вижу, тебе грозит опасность, – стоя под открытым небом и обращаясь неведомо к кому, говорила Мааби. – Я могу помочь тебе, ведь Амон еще слишком слаб. Но если он наберет силу, мне не справиться. О, могущественнейший! Скажи ему это!
– С кем ты разговариваешь? – спросил веселый голос за спиной.
Мааби обернулась и туманным взглядом посмотрела на того, кто отвлек ее.
Перед ней стоял сияющий Халосет. Он смеялся.
– Я говорю с моим богом, – коротко ответила девочка и опустила глаза.
Незаметно от молодого человека она крепко сжала кулаки и что-то быстро прошептала.
– Ты смешная! – сказал Халосет и осторожно тронул пальцем ее плечо. – Спишь прямо на ходу.
– Я не сплю, – отозвалась Мааби. – А ты зачем пришел?
– Хотел попросить тебя посетить один дом.
– Я же предупреждала, – начала Мааби, но тут же перебила сама себя. – Но ты все равно не поймешь, ты обыкновенный человек. Идем же. Я только должна одеться, прежде чем идти к тебе в гости в дом Тутмеса.
Халосет был удивлен, ему казалось, что девочка читает его мысли. Но он гнал от себя эти ощущения и пытался увидеть в Мааби обычное. Однако именно это ему и не удавалось; чье-то незримое присутствие чудилось юноше при каждой встрече с Маабитури, заставляя его робеть. Девочка же, напротив, чувствовала себя при этом увереннее, словно и впрямь кто-то вел ее за руку и подсказывал события предстоящего дня. Странной была Мааби. Но именно это притягивало к ней ученика мастера Тутмеса.