чудес. Я хочу жить, а не существовать в затерянном мире, где правила установил Учитель. Мне по-прежнему очень нравится японский сад камней – символ изящества, простоты и покоя, но именно этот сад мертв. И покоя в нем нет. Только мастерски созданные иллюзии для таких наивных искателей совершенства, как я.
Лето прошло спокойно. Ася часто проводила время с детьми на даче, к ней снова стала приезжать свекровь, с удовольствием помогала. С Глебом Ася почти не виделась – он занимался организацией филиала в Севастополе и почти все время проводил там. В Рыбачье ездить не надо было – там находились Инга с Витасиком. Она, наконец, была предоставлена самой себе – писала диссертацию, много читала, гуляла с мальчиками в парке, ходила с ними в кино, привыкая к их независимости. Не надо было больше стремиться к недостижимым высотам, надрываться, переживать. Ничего больше не беспокоило Асю, она наслаждалась полноценным отдыхом.
Да и с матерью стало чуть полегче. Анфиса сильно болела, не могла скандалить, как раньше – поднималось давление. Ася раз в неделю приезжала к ней, убирала, отмывала газовую плиту и ванную. Она даже стала получать удовлетворения, чувствуя себя нужной матери. Все же, она была у нее одна. Отец с Асей не общался, а с Анфисой у нее хотя бы была возможность поговорить. Асе было искренне жаль свою мать – сломленная, опустившаяся, постаревшая, она с неприязнью смотрела на свою дочь, завидуя ее молодости, но Асю это уже не задевало. Иногда Анфиса пыталась снова поскандалить, и Ася позволяла ей себя оскорблять. Что у Анфисы осталось, кроме этих пустых нападок? Ничего. Глядя на мать, Ася испытывала боль. И даже …любовь, что было ей странно. Да, та самая пресловутая избитая рифма «боль-любовь», взаимоисключающие и одновременно взаимосвязанные понятия. Наверное, они могли бы быть отличной парой, если бы не Анфиса. Но судьбу не изменить.
Единственное, что омрачало Асино безмятежное существование – школа каратэ, в которую она больше не хотела возвращаться. Но и покинуть ее она не могла, не было веской причины. Она решила оставить эти неудобные мысли на осень, а там решить, что делать дальше.
В августе произошло событие, которое определило судьбу неискушенной Аси на долгие годы вперед. Глеб, мечтавший о расширении участка в Рыбачьем и строительстве семейного пансионата, уговорил, наконец, соседа продать участок, и таким образом площадь будущего домовладения неизмеримо расширилась. Новый участок он не захотел оформлять на себя, опасаясь лишних вопросов на работе, и предложил стать его владелицей жене.