Когда добрались до гребня первой горы, Учитель скомандовал перевал, и все, судорожно заглатывая воздух в иссушенные легкие, повалились в сухую траву. Надо было обсохнуть – чуть выше порывами гулял резкий ветер, можно было легко застудиться. И тут случилось непредвиденное. С другой стороны тропы, из-за бугра, неожиданно показались милые, веселые девушки в ярких одеждах с изящными рюкзачками. Увидев группу парней, они обрадовано замахали руками и приветственно закричали – продолжить поход с такими попутчиками было бы весьма неплохо! Ребята, конечно, оживились – ничто человеческое не чуждо не только младшим, но даже старшим ученикам школы боевых искусств. Особенно обрадовались Джек-Попрыгунчик и Ахмед: «Какые дэвачкы!» И тут с Учителем в одну секунду произошла необъяснимая метаморфоза: сузив глаза, он с ненавистью всмотрелся в сторону тех, кто посягал на его «детей», и грубо скомандовал:
– Па-а-дъё-о-ом! Быстрее двигайтесь! В гору! Бегом!
Парни сникли, вяло зашевелились, с трудом поднялись на ноги и, выстроившись друг за другом, поползли вверх. От девчонок молодые бойцы вскоре оторвались, и Асе подумалось, что явное облегчение испытал не только Учитель, но и Рита – слишком уж уставшей и нездоровой она выглядела на фоне несостоявшихся попутчиц.
Тропа перевалила через гребень горы и, расширившись наподобие грунтовой дороги, побежала по более ровному месту, то поднимаясь на пригорок, то опускаясь в ложбину. Учитель, шедший без поклажи, стал похож на заведенного китайского болванчика, которого поставили на землю и дали ускорение. Он двигался размеренным шагом, дыхание его было ровным, лицо спокойным, взгляд отрешенным. Похоже, мысли его были далеко. Возможно, он был в трансе. Асе литровая бутылка с водой в рюкзаке уже оттянула плечи, парни и Рита тяжело дышали, но никто не жаловался, потому что таковы были правила: выдержать испытание любой ценой. Впереди показался крутой подъем на гору – градусов сорок пять, метров восемьсот длиной. Может, и меньше, но ребятам, уставшим после первого подъема, и эти восемьсот показались непреодолимыми. Строй нарушился. Учитель, не оглянувшись, ушел вперед, его темп остался таким же. Джек-Попрыгунчик и несколько учеников, не отрываясь, двинулись следом, шаг в шаг, – в едином ритме, с пустыми лицами и невидящими глазами. Остальные, потеряв темп, рассыпались и поползли в гору, кто как мог – особенно те, чьи рюкзаки оказались самыми тяжелыми. Ася быстро отстала, но упрямо передвигала ноги, преодолевая боль в мышцах и легких.
Трудно описать тот подъем, потому что никакими словами не передать жестокое напряжение, разрывавшее мышцы и легкие людей, нагруженных поклажей. Асина вера в Учителя пошатнулась, она все время задавала себе вопрос о целесообразности происходящего и в поисках хоть какого-то объяснения оглядывалась на тех, кто двигался рядом. Но все, как один, молчали и упрямо ползли в гору, будто от этого зависела их жизнь. И она не отставала – упорно шла как все. Казалось, что достаточно на миг остановиться, и тело неминуемо упадет на каменистый склон, и уже никогда ей не подняться. Асю качало, дыхание было поверхностным – воздуха переработавшимся легким уже не хватало, в ушах шумело. И думалось ей, что вот-вот сердце вырвется из груди и разлетится на тысячи кровавых кусков. Смысла происходящего не было, она не понимала, зачем Учитель устроил им эту пытку, что он хотел доказать, чему научить?