… Иван даже успел немного задремать, когда лифт мелодично оповестил о прибытии пассажира на двадцать третий этаж. Двери медленно разъехались – и из кабинки вышел Андре. Поникший, с опущенными плечами, не успевший еще принять свое «парадное» выражение лица. Он увидел сидящего у двери Ивана, и его брови медленно поползли вверх.
Иван смотрел на парня, и в его голове отщелкивались секунды: пять… семь… девять… смотрит, молчит, ничего не говорит – но, по крайней мере, не вызывает полицию и не проходит мимо.
– Что ты здесь делаешь? – вполне мирно, но очень устало спросил, наконец, Андре.
– Да вот, не нашел подходящего клуба, и решил скоротать вечерок в этом приятном местечке, – Иван усмехнулся, не поднимаясь и продолжая смотреть на парня снизу вверх.
Андре, казалось, искренне удивился и растерялся: он явно ожидал от Ивана объяснений, просьб, серьезных разговоров и прочих душеспасительных бесед.
А Иван ляпнул первое, что пришло ему в голову, хотя за то время, что сидел у двери, раз десять прорепетировал в голове свой монолог, убедительный, страстный, с аргументами, беспроигрышными речевыми оборотами и обертонами бархатного тембра. Но почему-то, увидев Андре, он моментально забыл свои выверенные реплики с богатым интонированием в нужных местах.
– И как? Нравится?
Андре стоял перед ним, опустив бессильно руки вдоль тела, не рисуясь, не изображая улыбку и бодрость – просто стоял и просто смотрел. И голос его был тоже бессильным, глуховатым, без эмоций, без выражения.
– Теперь – да.
– Хочешь, покажу тебе местечко покрасивее? – все так же равнодушно и устало спросил Андре.
– Покажи.
– Пойдем.
Андре снова повернулся к лифту и нажал на кнопку вызова. Иван поднялся, сморщился, распрямляя затекшие ноги, расправил плечи.
– Давно ты тут сидишь? – поинтересовался парень, скользнув взглядом по разминающемуся Ивану и снова утыкаясь в металлическую створку лифта.
– Давно. Я сразу приехал сюда, как только упустил твое такси.
Парень неопределенно хмыкнул. Лифт снова дзынькнул и распахнулся. Андре вошел первый и сделал приглашающий жест. Мужчина шагнул следом.
– Ты хочешь лично отвезти меня вниз и сдать консьержу?
– Нет, – снова неопределенный жест плечом и ускользающий взгляд, – зачем мне консьерж? Я ведь могу просто сказать тебе, чтобы ты уходил. И ты уйдешь. Разве нет?
Иван молчал, опустив глаза. Сейчас, когда парень стоял рядом с ним, Иван отчетливо понял: ни за что. Он не уйдет больше ни за что. Он будет сидеть под дверью. Лежать под ногами. Висеть за окном. Но не уйдет – по крайней мере, до тех пор, пока Андре его не простит.