Татьяна покраснела.
– Привет! Нет. Я просто пришла.
– Ты ведь знаешь, что это не мой столик? – она недоумённо посмотрела на меня. – Я не обслуживаю эти столики – я махнул рукой, очерчивая границу своего влияния. Тогда был форс-мажор.
– Понятно, – улыбнулась Татьяна. – Но я пришла к тебе. Я… Я записалась.
Этого от неё я не ожидал. Я видел свою "разнарядку", но и подумать не мог, что Татьяна, забронировавшая время с 12 до 3 ночи – это та самая Татьяна.
Разочарование навалилось мне на спину. Мне почему-то было важно думать, что чудо уже произошло, что Я совершил чудо! И что эта женщина не такая как остальные. Я был уверен, что ничем не выдал своих мыслей, однако Татьяна очень внимательно и серьёзно посмотрела на меня и сказала.
– Я до последнего думала, что не приду. И безвозвратный аванс тут не играл роли.
До 12 часов оставалось ещё полчаса, поэтому я не мог задерживаться у чужого столика. Лёшку, разумеется, уволили, хотя из-за того, как он умудрился "договориться " с Машей, он проработал ещё полторы недели, но потом окончательно всё испортил, принеся героин в заведение. Я не ханжа. Очень трудно быть в хорошем настроении и тонусе, когда того требуют обстоятельства, но это наша работа. Не лучше и не хуже других. Конечно, моральная часть не может не вызвать сомнений, однако всё же это профессия. И я отношусь к ней серьёзно. Я пока не знаю, кем бы хотел стать. Вот Макс другое дело. Он не только искусный бармен, но и отличный фотограф. И его мечта – стать фотокорреспондентом National Geographic. И он делает всё, чтобы стать лучше. Я его уважаю за это. И он действительно хороший человек, надёжный. Про его привлекательность я предпочитаю не думать: очень отвлекает.
На работе нам не запрещено разговаривать, но так как обычно народу много, то это не приветствуется: гостьи не должны отвлекаться. Поэтому наши фразы всегда короткие и по делу. Подавая мне коктейли на поднос, Макс спросил.
– Она уже была, да?
Память у него была натренирована.
– Да.
– К тебе? – громче, чем нужно прокричал Макс, и его взгляд стал… ревнивым?
Я кивнул.
В 12 часов, дождавшись напоминания от хозяйки зала, я поднялся наверх. Комната была та же. Я не знал, чего ждать, пошёл в душ.
Когда я вышел, облачённый в фирменный бардовый махровый халат, Татьяна уже сидела на диване, как в прошлый раз. На столике стоял чай и десерт.
Она приветливо и смущённо улыбнулась.
Я двинулся было к ней на диван, но в последний момент, видя, как дёрнулись её желваки, сел в кресло рядом.
Было видно, что в этот раз она готовилась к нашей встрече. Волосы были хоть и не покрашены, но профессионально уложены, закрытое платье нежно-голубого цвета было чуть ниже колен, серебряные украшения были другими, тоже необычными. На щеках чётче выделялись скулы – она явно стала следить за питанием. Мне были лестны такие перемены.