И я узнал безысходность.
И – еще неясную по своей природе, но, – существующую на свете, – тревогу.
Письмо третье
ТЕКСТЫ
…Неясная по своей природе, но, – существующая на свете, – тревога.
Когда я испытал ее в полной мере?..
Давно.
И – через явь во сне, а, может, – сон наяву.
…Я видел смутное начертание небольшого по объему текста, но слова его не читались: пелена предутреннего сна скрывала смысл полуразмытых и потому непонятных слов; но именно они – непонятные слова – и стали предвестниками догадки; и, пусть еще неясно, но приходило понимание, – видение то есть знаковое выражение ощущения времени, ощущения больших и малых событий, больших и малых перемен, которые, хочу я того или нет, накладывают отпечаток и на мою собственную жизнь, и в тот миг, когда пришла радость озарения, ее смяла непонятная тревога.
То был толчок.
Я проснулся.
Быстро, без характерной иногда для утреннего пробуждения вялости.
За окном – темно.
Осторожно, чтобы не разбудить жену, долго искал тапочки.
Не найдя их, включил торшер.
Зеленые глаза электронных часов показывали без пяти три.
«Всего три?..» – удивился я, и под впечатлением сна гадал: к чему был тот текст, что он предполагал?
И, только закурив на лоджии, понял: сходные вопросы уже задавал себе. Перед сном точно так же курил здесь, точно так же вспоминал о тексте, – только другом, – засланном в набор; он уже опубликован известной утренней газетой, но между ними, видимо, есть своя связь.
…По выработанной годами привычке, бегло, останавливая взгляд на ключевых словах, я оценивал сообщение.
Небольшая информация ТАСС.
Ракета-носитель вывела на орбиту восемь спутников.
Через три часа, – за двадцать минут до подписания номера газеты в свет, – пришло еще одно сообщение: вторая ракета-носитель вывела на орбиту уже девять спутников.
«Недурно, но не много ли? Два носителя и семнадцать спутников! Не хухры-мухры, можем ведь! – мысленно воскликнул не без гордости я. – А вообще – хорошее слово «спутник». Теплое. Неужели орбита его движения – сфера и моего влияния?» – думал я, засылая в набор новое сообщение.
Курьер принес с участка верстки оттиск первой страницы.
Колонка, в которой разместились сообщения ТАСС, показалась сгустком неясной, тревожно пульсирующей энергии, и, усиливаясь, начинало беспокоить ощущение дискомфорта; оно не проходило долго и не позволяло подойти к оттиску сероватой бумаги на стене, чтобы проверить правильность написания, размещения и оформления рубрик, заголовков и иллюстраций будущей газетной страницы.
Колонка пугала.
Показалось: она разбухает, а слова, не выдерживая внутреннего давления скрытой энергии, начинают расползаться и вот-вот рассыплются на буковки, разбегутся неведомо куда, так и не раскрыв причин нарастающей тревоги.