– Чувствую, – нехотя согласилась Соня. – Но… может, ты проводишь меня до дома, а сам поедешь к родителям?
Она прикусила язык, вспомнив, что из-за маленькой Светы Эдик не может появляться дома, когда ему заблагорассудится.
– После такого хочется побыть с близкими, я согласен, – тем не менее ответил ей Эдик. – Я провожу.
Соня не стала спрашивать, пойдет ли он потом в одинокую студию, где они в последнее время обитали – даже учебники Сони и запасная зубная щетка крепко обосновались там, или же к родителям. Потому что чувствовала – если окажется, что к родителям он не поедет, то и ей придется последовать за ним, чтобы не оставлять в одиночестве. А на это она готова не была.
Не спрашивать, если не хочешь услышать ответ – это она выучила наизусть, и пока это правило ей пригодилось больше, чем все вместе взятые правила орфографии.
– Ты вернулась? – Радик встретил её у дверей. Соня раздраженно прищурилась. Ну, право слово, а если бы она пришла не одна?
– Вернулась, – буркнула она и добавила, хотя совсем не собиралась об этом говорить. – Влад Суббота ушел.
– О, – Радик не сразу нашелся, что сказать. – М-м… сожалею?
– Да не надо сожалеть! – Соня позволила своим чувствам, которые она не до конца понимала, да и как поймешь, когда прямо на твоих глазах от живого человека остается даже не кусок мяса, а груда неряшливых тряпок, перемолоться и выступить наружу раздражением. – Мы не были друзьями, а уж вы с ним тем более. Любой, кто сейчас умрет или умирает от заражения и на твоей совести тоже. Никому не нужны эти сожаления!
Радик молчал. Может, соглашался с ней, а скорее всего, просто не хотел спорить. Соня прошла на кухню и подняла потяжелевшего за последнее время кота, который недовольно мяукнул и попытался ударить её лапой.
– И ты, Брут, – вздохнула она, продолжая тискать недовольное животное. Ей захотелось позволить Висасуалию оцарапать её до крови, там, где кожа уже стала фиолетовой и чужой. Как знать, будет ли её кровь такого же цвета или она до сих пор красная.
Оживившись от совершенно новой мысли, она достала столовый нож и провела им по коже руки, совсем чуть-чуть надавливая, только чтобы прорезать кожу.
– Ты что творишь! – Радик подскочил и вырвал у неё из рук нож, а потом еще и отвесил такую оплеуху, что у Сони потемнело в глазах и защипало от слез. – Не смей!
– Я не собиралась резать вены, дурак! – вскочила Соня. Все её мысли смело, и она неверяще коснулась горящей от удара щеки. – Совсем обалдел, да?! Какие вены с внешней стороны? Я просто хотела проверить одну мысль! Вот же… дурак!