– Ревиль, – проворчал он. – Ты создавала товары и продавала их, не имея прав и лицензий.
– Увы, – покаялась я.
Нет, ну ведь правда. И создавала, и велела продавать.
– Не перебивай! – взвился градоначальник.
Я невольно приложила ладошку к губам.
– Ты создавала товары и продавала их. Не имея лицензии. Ты, Мари Ревиль, нарушила закон. И должна понести наказание…
Я молчала, памятуя о чрезмерной эмоциональности Мошано.
– Но, – он коварно улыбнулся. – Ты можешь избежать наказания, если будешь умна. Ты ведь умная кэра, Мари?
– Что вы предлагаете, кэр?
– Службу. Всего лишь службу.
– Не могли бы вы сказать точнее?
– Да она издевается! Девка! – воскликнула жена градоначальника. Бросила вышивку и всплеснула руками. – Дорогой, разве ты не видишь?!
Да уж. Мать семейства, похоже, не отличалась терпением и добротой.
– Помолчи, Тельма, – велел Мошано, и жена, обиженно надув губки, снова принялась за вышивку.
Сладкая блондинка кинула на меня предостерегающий взгляд. Я сделала вид, что никаких взглядов не заметила.
– Поясняю, Ревиль, специально для тебя, – проговорил градоначальник. – Ты весьма умела в своем деле, я уже успел оценить. А потому вместо тюрьмы готов предложить тебе службу в швейном салоне кэры Мошано.
Я невольно покосилась на Тельму.
– Салон моей жены – место известное, клиентов, хоть ложкой ешь. У тебя всегда будет работа.
А у вас, кэр Мошано, полагаю, деньги.
Я сделала вид, что думаю. Хотя уже решила, как поступлю.
Соглашусь. Иначе сама за решеткой окажусь, еще и семью Найри под монастырь подведу. Не дело.
Но нужно выяснить один момент, прежде чем во всеуслышание соглашаться.
– Скажите, кэр, какова будет оплата моего труда?
– Нахалка! – взвизгнула Тельма. – Преступница, а туда же! Деньги требует!
– Тельма…, – прогрохотал градоначальник, но на этот раз кэра Мошано успокаиваться не хотела. Брызгала слюной и желчью.
– Скажи спасибо, что сразу за решеткой не оказалась! Среди воров, насильников и убийц!
– Тельма, хватить орать!
Женщина выплюнула еще одну забористую фразу и закрыла рот.
– И все же, кэр градоначальник, нужно прояснить детали, – не сдавалась я. – Какое вознаграждение я буду получать, работая на вашу супругу?
– Пятнадцать монет в неделю, – как бы нехотя сказал Мошано.
Я прикинула. Найри получала тридцать монет за работу в булочной, и едва-едва могла прокормить семью. На пятнадцать я, пожалуй, смогу себе позволить лишь еду.
– Простите, кэр градоначальник, я вынуждена отказаться. В тюрьме, по крайней мере, кормят и проживание бесплатно. На сумму, что вы предлагаете, в городе мне не выжить.