Она уже не помнила, как долго бродила по курганам, просто в какой-то момент колени подломились, и она осела на землю. Затем кое-как перевернулась и подползла к очередному камню. Поднять его уже не было ни сил, ни крови. Она даже биения собственного сердца не слышала, просто пальцы превратились в ледышки, и очень хотелось спать. И ног не чувствовала. Хильд сама не понимала, какая сила не позволяет ей закрыть глаза. Она должна была дождаться… узнать… что? Наверное, что-то важное, раз до сих пор не заснула.
Затем в груди что-то дрогнуло и потянуло, она улыбнулась непослушными губами и прошептала:
— Орвар.
1. Цитата из «Речей Сигрдривы»
2. Цитата из «Речей Высокого»
Орвар опустил меч и вытер тыльной стороной ладони потный лоб. Он уже не понимал, где находится, надо было осмотреться. Ноги по щиколотку утопали в жидкой грязи, щедро разбавленной кровью. Запах крови, смешанной с запахами пота, мочи и еще чего похуже был таким густым, что казалось, обволакивает кожу толстой пленкой. Да уж, война пахнет не розами.
Царство Хель (1) вполне могло выглядеть таким образом, но его меч был по-прежнему в руке, и Орвар был уверен, что ни разу не выронил его. Стало быть, после смерти ему полагалось место получше, чем угрюмый Хельхейм, а раз он не летит в Вальгаллу с какой-нибудь симпатичной валькирией в обнимку, значит, живой еще.
А у живого свои заботы. Он поднял голову к невидимому за одеялом тумана небу и закричал во всю силу легких:
— Эйги! Эйнхамр! (2)
— … амр-р-р-р, — что-то чавкнуло вдалеке.
Наверное, на поля уже катил свои воды Гьёлль, чтобы забрать тела мертвых леопардов. Сверху доносились птичьи крики — то ли возвращались после зимовки лебеди, то ли кружили над мертвыми героями дочери Одина. Хильд могла бы быть среди них, подумал он. Интересно, рада ли она будет увидеть меня живым? Или она уже выпила мед забвения и ей все равно?
— А-ррр, — донеслось из тумана. — Орвар-р-р!
Стараясь не наступать на дохлых леопардов, он двинулся на голос. Странно, но своих среди погибших почти не было. Он боялся надеяться. Через какое-то время из тумана выступила смутная фигура, за ней еще одна.
— Кьяртан? — Спросил он. — Живой? А что с остальными?
— Боли и Греттир собирают раненых. Кнута помяли серьезно, но жить будет. Остальные из побратимов более-менее на ногах. Мертвых эйги нашли пока восемнадцать. Конунг уже распоряжается насчет погребальных костров. Хочешь выпить?
Выпить? Конечно, он хотел. Кьяртан сунул ему в руку открытую фляжку и, улыбаясь, сказал:
— За победу!
Водка обожгла горло, задеревеневшие мышцы начали расслабляться.