— Ну, и где?
Орвар с Хоконом тоже посмотрели в Чашу. Она была пуста, совершенно. Даже дно оставалось сухим.
— Я не знаю, как расценить это. Чаша всегда давала ответ, даже при повторных браках, — несколько растерянно сказал Хокон.
— Это ничего не значит! — Орвар стоял, втянув голову в напряженные плечи и сжав кулаки, словно приготовился бодать невидимую стену.
Конунг окинул его задумчивым взглядом, затем поставил Чашу на стол.
— Знаете что, разбирайтесь сами. Даю вам время до утра. Сейчас у Стаи есть дела поважнее, чем раздоры двух влюбленных дураков. К семи часам я хочу знать ваш ответ.
Он развернулся и вышел из комнаты. Вместо лестницы свернул к входной двери и выглянул наружу. На крыльце стояли несколько мужчин.
— Дежурите до утра. Никого не впускать и не выпускать. Будут шуметь, не обращайте внимания. Все.
— Да, конунг.
Дверь закрылась. Хельги Левша перевел взгляд на Греттира.
— А что я говорил? — Ответил тот. — Орвар ее все-таки дожмет.
— Рано еще судить. Хильд и сама крепкий орешек. Если она будет сражаться, как на тренировке. Орвару придется не сладко.
— Сто крон на Орвара.
— Принимаю.
Хильд взяла Чашу, покрутила ее в руках:
— Ну и к чему этот цирк?
Орвар все тем же напряженным взглядом следил за ее руками. Может, действительно, перепутал ее с фокусником?
— Все. — Она хлопнула кубком по столу. — Я больше в этом не участвую.
Она направилась к дверям, но Орвар преградил ей дорогу. Как и ожидалось.
— Что еще? — Раздраженно спросила она. — Тебе нужно было благословение? Получил? Нет! Твоя затея провалилась, Орвар. Просто прими тот факт, что не всегда случается по-твоему, и не все можно получить силой или угрозами.
Он не отступил.
— Тогда скажи, зачем ты пришла сюда со мной?
— Я? Пришла? Да у тебя память 30 секунд, как у золотой рыбки! Это ты меня сюда притащил.
Он опять улыбался этой своей кривой улыбкой. И даже взял ее руками за плечи.
— Будь честной с собой, Хильд. Ты сильная и крепкая, могла бы хоть коленом мне врезать. Или пяткой. Почему ты висела у меня на плече, как дохлая овца? Почему позволила завернуть себя в одеяло и принести сюда? Ты хотела этого!
— Нет! Не этого!
— Тогда чего?
— Я хотела наконец сказать все, что о тебе думаю!
— Ну, давай, говори.
— Ты чертов эгоист! Ты чтишь только собственный закон. Тебе плевать не только на людскую мораль, но ты готов нарушить и правила своей Стаи, лишь бы сделать все по-своему. Ты убиваешь, шантажируешь, угрожаешь. Тебя ничто не остановит!
— Да! Я такой! И не притворяйся, что тебе это не нравится. Ведь нравится же?
Хильд на секунду задохнулась. Ее ответ колебался между «да» и «нет», потому что оба были ложью. Из принципа хотелось крикнуть «нет», но «да» почему-то пересиливало. Она совсем запуталась.