– За Толика – водителя!
Выпиваем!
– За Толика – экспедитора!
Выпиваем!
– За Толика – инкассатора!
Чувствуя, что старички устали, освобождаем им столик. Забираюсь наверх. Блаженство и безопасность. Бабушка трясет меня за плечо:
– Молодой человек, а вы не храпите?
– Нет, – выдыхаю я и проваливаюсь в сон.
Паша, правда с утра утверждает, что после своего «нет» я прямо без перерыва захрапел, но это грязные инсинуации прокурорского родственника.
В общем, с появлением Толика, жизнь стала налаживаться. А как Анатолий общался с ментами! Песня! Выйдет из машины небритый, слегка грузноватый, сделает из лица придурковатую рожу, всем своим видом показывая – ну вот я такой недалекий, и понимаю, что мне до дорожного сшибания рублей не дорасти никогда! Тянет при этом: «Ну, комадиииир». Как такого не отпустить? Хитер был мужик, ох хитер! Раз в Сочи у него командировка была, нужно сказать, что краснодарские, особенно на участке вдоль моря от Джугбы до Сочи, лютые были просто. Так Анатолий в московском магазине приколов купил толи спрей, толи гель с фекальным запахом. Потом рассказывал, что как останавливают гаишники тыкал им ведро, накрытое тряпкой с очень характерным запахом, стеная при этом:
– Командир, отпусти Христа ради, обгадился я на ваших перевалах и серпантинах, остановится негде.
– Проезжай! – махали полосатой палкой, учуявшие запах горбоносые гаишники.
Самая большая осечка у нас с ментами получилась в Москве. В году девяносто восьмом, кажется, ввело наше дорогое правительство бланки счет-фактур. Раньше предприятия только в накладных указывали цифирью и прописями мол налога на добавленную стоимость столько–то. А в бланке счет-фактуры все прописано и адреса фактические и юридические и индивидуальные налоговые номера. Приезжаем мы, значит, с Анатолием в Москву на его Камазе. На какой-то базе грузимся пивом – ящиков триста, их и не видать в рефе. Выезжаем. Оп-па, останавливает нас машина Московской муниципальной милиции с гербом на борту Святого Георгия Победоносца. Выходит Толик, с документами, разбираться. И нету его, и нету. Проходит уже минут сорок, Анатолий возвращается, говорит:
– Плохо дело, просят шесть тысяч, документы кажуть1 не в порядке.
Шесть тысяч – это очень много, дороже стоимости за машину и примерно половина чистой прибыли со всей этой операции. Иду сам. Залажу в милицейскую машину на заднее сиденье, так как на передних местах два представителя московского закона – молодые лейтенанты. Ну и хлеборезки у них! В девяностые в Москве вообще рожи носили вдвое шире чем в России, сейчас мода эта уже ушла. А у этих, ну просто хер побреешь, Жилета не напасешься, в общем.