– Здравствуйте. В чем дело? – интересуюсь я.
– А дело в том, что ты пытаешься уклониться от уплаты налогов – купил товар на тридцать тысяч, а счет-фактуры с эндээсом нет. Двадцать процентов от тридцати – это шесть тысяч с тебя, – просвещает меня московский лейтенант.
– Обратите внимание, документы, что Вы держите выписаны на индивидуального предпринимателя. А ИП не являются плательщиками НДС, поэтому ни о какой неуплате налогов с нашей стороны речь идти не может.
– Умный? – спрашивает второй муниципальный законник. –Так вот, я твой дерьмовоз сейчас на штрафную стоянку отгоню, где стоимость суток – две тысячи. Обещаю, что следователь к тебе через месяц подойдет. Думай, умник!
Второй меж тем достает из хитрой встроенной панели автомобиля библиотечку и спрашивает:
– За наличку товар покупали?
– Да.
– Постановлением мэра Москвы, наличные расчеты запрещены. Штрафстоянка по-любому.
– В России запрещены наличные расчеты? – поражаюсь я.
– В России может и нет, а у нас запрещены, – подводит итог беседы лейтеха.
Выхожу я из милицейской машины, тупо смотрю на московский герб, где мэр московских лужков гвоздит копьем региональную гидру, везущую в Москву – матушку вагоны наличных денег. В себя прихожу только в кабине Камаза. Толик уже сменил меня и сидит разбирается в ментовской машине. Анатолий возвращается:
– Договорился на три тысячи.
Плачу безропотно. Прошу Анатолия:
– Поехали отсюда, поехали.
Отъехать не удалось и километра. Снова муниципальная машина, которую, скорее всего, вызвал первый экипаж взяткополучателей по рации. Ситуация повторяется – минус час времени и три тысячи. У меня почти истерика:
– Толик увидишь по дороге, хоть что-нибудь, любую базу –заезжай. Забросаем это пиво сраное хоть репчатым луком…
Попалась на пути база. Контор в ней с десяток. Товар предлагают дорогой и не очень нам нужный. А счет-фактуры не дает никто, смеются москвичи над нашим горем. Удалось правда договориться машину на ночь оставить за тысячу, но ночевать в ней нельзя. Я поехал к знакомому документы делать с правильными счет-фактурами, но левыми печатями. Потом с Анатолием двинули в магазин и сняли номер в гостинице рядом с Останкино. Гостиница коридорного типа, видать бывшее общежитие, портье пинает дохлую крысу, лежащую перед порогом. Советует ночью не шарахаться по коридору: у них тут неспокойно, много кавказцев. Из обстановки в номере две кровати, тумбочка. Имеется уборная, в которой унитаз и плоский поддон раковины с ужасными желтыми потеками. Стоит это все хозяйство три тысячи рублей. Раскладываем снедь на столе, что-то, не сговариваясь с Анатолием, мы все острое понакупили. Он водку с перцем, а я ядреные бич- пакеты, красный шпик и горчичный хлеб. Толик разливает по пол-стакана, тост говорит без обычного задора: