– Мама, я все-таки хочу съездить на нашу квартиру. Мне кажется, это должно помочь в восстановлении памяти.
– Ты же знаешь, там идет ремонт.
– Я не помешаю ремонту. Не беспокойся на этот счет. Ты дашь ключи?
– И ключи дам, и с Любавой посижу.
Наталья Юрьевна согласилась с тяжелым сердцем. Предчувствие говорило ей: все кончится плохо, но отговаривать дочь она не стала. Как мать, она не могла бесстрастно наблюдать душевные муки Саньки. Она понимала: Их с Ильей план провалился. Пусть будет, как должно быть.
Такси привезло Саньку в тихий двор на окраине Петербурга. Ранняя весна в Питере – пора неприглядная. Остатки снега грязными подтеками виднеются тут и там, оголенная земля еще не набрала сил для цветения и хмурится чернеющими кочками. Небо тяжелое, низкое. Погода радости не добавляет.
Санька осмотрелась вокруг. Все было чужое, незнакомое и безлюдное. Она нашла подъезд по номеру квартиры и зашла внутрь. Поднимаясь по лестнице, она прислушивалась к своим ощущениям, но ничего не чувствовала: зеленые стены, коричневые перила, чисто, без посторонних запахов. Санька достала ключи и подошла к окну. Опершись о подоконник, она смотрела во двор и думала: «Наверное, здесь я гуляла, когда была маленькой девочкой. Только играть здесь негде: ни качелей, ин горки. И все такое чужое-незнакомое».
Открыла дверь квартиры. Тишина. Прихожая разгромлена ремонтом. Осторожно, чтобы не испачкаться, она направилась в комнату. Спальня. Кровать, покрытая красным пледом. Она медленно сняла его. Он выскользнул из рук и оказался на полу. Сердце заколотилось. Что-то такое было уже здесь. Красный плед на полу. Белые простыни на кровати. Санька дрожала. Она прикрыла глаза. «Одна жизнь – одна любовь». Наколка на мужском плече. Такая же, как у нее на руке. Мужчина в этой постели. «Костя, он мне изменил. Тогда я их здесь застала. Да! Я это вспомнила». Она бросилась в ванную. Новая картина: белый кафель забрызган кровью. «Это моя кровь. Я не смогла пережить предательства Кости. Но как же так? Костя был моим мужем. Я любила его больше жизни. Почему же Илья?» Ей было трудно дышать. Она вышла из ванной и сползла по стене в прихожей. Память нарисовала ее растерзанное тело на полу, а рядом – Илья, и раздирающий душу крик: «Убирайся!»
Санька вспомнила все. «Вот откуда эта ненависть к Илье. Он не муж мне, а насильник, укравший мою жизнь. Но мама. Как она могла пойти на обман? За что она со мной так?» Слезы душили. Жалость к себе была так велика, что Санька не могла больше находиться в этой квартире. «Прочь отсюда, прочь от них ото всех подальше. Куда угодно, но подальше от вранья и этих людей».