Через три сальсы мы слились с ним, как сестры и никак не могли прекратить исповедоваться.
– У меня тоже есть такой, – говорил он, морща красивые губы, когда мы сидели в небольшой, но тесно набитой ВИП-зале. – Тоже браток. Трезвый ни-ни, типа крутой и гетеро. А как нажрется, так сразу ко мне приходит. А я к себе туда никого не пускаю по первому же запросу. Сама знаешь, как мужики относятся к тому, что легко досталось… Все как у тебя: то ко мне, то от меня… Красивый, сил нет, – он вздыхал и смотрел на меня пронзительно и печально. – Кроткий, к слову, тоже красивый…
Я кривилась в ответ и тоже вздыхала, с ненавистью глядя перед собой. Напротив сидела Сонечка. То и дело откидывая за плечи длинные черные волосы, она о чем-то пылко вещала Тимуру. Он балдел, она хохотала, откинув голову.
Видимо, набралась.
А может быть, она была просто счастлива: ведь у нее был Дима. Любящий ее Дима; одевающий ее словно куколку, Дима… И хотя на публике он обращался с Соней официально-вежливо, словно друг, я была уверена, что в спальне у них все тип-топ. У Сонечки был влажный взгляд девушки, которая счастлива в сексуальной жизни. Раньше у меня тоже был такой взгляд. Недолго, но был. В Сеуле.
С Максом, я наверное, смотрелась побитой собакой.
– …все ты правильно сделала! – заявил Андрюша. – Когда они начинают тупить, есть только один способ сохранить самоуважение: уйти.
Хороший был рецепт. Только не всегда годный, когда бесплатно живешь в принадлежащей ему квартире.
– Если хочешь, – ответил мой визави, пылая ко мне той чистой светлой любовью, которую может испытывать лишь случайный попутчик, – переезжай к нам! Мы с подружкой как раз пытаемся кого-то найти, что не так просто, потому что я – гей и меня не любят мужчины, а она прелесть и ее ненавидят женщины.
Я рассмеялась и почесала лифчик.
– Я тоже женщина, если ты не понял.
– Ты в нее просто влюбишься… – он хохотнул, – в противном гетеросексуальном смысле.
Я сомневалась. Он принялся живописать преимущества. В частности, свою безвозмездную помощь по части стиля, знакомство с кучей интересных людей, бесплатный вход во все клубы, благодаря их с подругой профессиям и кучу всего-всего, что я мечтала, но не могла иметь.
Я как раз записывала его телефон в блокнот, когда дверь в нашу уютную клубную комнатку распахнулась и на пороге встали два молодых человека.
Их внешность, суть и жизненную философию можно было бы обозначить коротким словом: быдло.
– Пидоры есть?! – рявкнул тот, что повыше и вытянул грязную шею из потрепанной куртки.
Красивое Андрюшино личико заострилось. Глаза широко раскрылись. Мальчик, которого с детства учили танцам, вряд ли способен защищать свою ориентацию кулаками. Все остальные тоже вдруг замолчали. У меня затряслись колени. Такое же молчание я слышала как-то раз в Сеуле. Когда ротвейлер-мутант пытался достать меня из такси.