– Куда – «поехали»? – спросила я, орудуя зубной щеткой.
– Ну, как куда? К Диме.
У меня похолодело внутри. И от унижения, и от того, что я о себе возомнила. Я сплюнула пену и ее тут же подхватило водой, уволокло в сливное отверстие.
– В смысле?
– В прямом. Мы двое и они двое.
– Можно подробнее?
– Куда еще подробнее?! – спросила она таким тоном, словно от одного лишь ответа у нее был готов приключиться мультиоргазм. – Мы пили на берегу… И я говорю: «Ребята, давайте позовем Лену!» И они такие: «Давай! Вон твоя Лена таскается с каким-то хуем по променаду! Уверены, она сейчас все бросит и отзовется». Ну, мы подумали и начали без тебя. Так, пару палок возле машины.
Моя челюсть отвисла и клок пены, взбитый из зубной пасты, свалился в раковину. Спохватившись, я втянула в себя слюну, сплюнула и посмотрела на Сонечку: не рехнулась ли она, часом?
С каких пор Сонечка, нежное существо, не ведавшее грубой мужской реальности, выражается таким языком? Она как-то хищно мне улыбнулась. То ли Дима привез ей в подарок что-то новенькое, «экспериментальное», то ли по дороге к подъезду, ее укусил суккуб.
– Поехали, – сказала она, трепеща всем телом. – Я не могу уже… Тебя когда-нибудь трахали сразу двое?..
Я присмотрелась. Ее незамутненная простота была еще хуже, чем яд, которым прыскала Бонечка. В голове засвистело и грохнуло; новость фугасом пролетела через весь мозг и взорвала его. Что я могла сказать?
И я промолчала.
Соня нахмурилась, увидев, что я реву.
– Ты, что, обиделась?!
– Нет, что ты! – я рывком закрутила краны. – Остекленела от счастья!
– Тебе что, для меня члена жалко? – прищурилась Сонечка.
Да так, что я не сразу нашлась с ответом. Не ощущая боле правды в ногах, я медленно присела на ванну. В сердце, чернильной кляксой по промокашке, растекалось чувство вины. И что я за человек такой? Жалею члена для Сонечки!
– Уйди, я тебя прошу!
– Да что я такого сделала?! Ты с мужиком гуляла и не брала телефон. Что я должна была сделать? Пойти и привести тебя за руку? Мы же звонили тебе. Много раз звонили.
Она была права: они действительно мне звонили… Что за проклятье? Почему я не взяла телефон?! Не найдясь с ответом, я сказала: «Ой, все!», вышла из ванной и забралась в постель. Сонька тут же плюхнулась следом и обхватив меня за плечо, зависла, словно собиралась пить кровь. Ее дыхание щекотало мне шею.
– Пупсик! – сказала она, целуя меня за ухом.
Поколебавшись, я перевернулась на спину. Сонечку лихорадило. Размазанная косметика делала ее похожей на измученную бессонницей молодую вампиршу. Глаза сияли, как звезды сквозь тучи.