– Мама!
– Не «мамкай». Открой шампанское… Где у тебя бокалы?
– Я лучше пойду! – неуклюже пыталась я. – У вас тут семейный праздник. Давайте, мы с вами потом увидимся и обо всем поболтаем?
– Ну, куда ты пойдешь, Лина! Ты же мне, как родная!.. Дай, хоть погляжу на тебя. Красавица ты моя!.. Худенькая какая… Максим, ну хоть ты скажи?
Максим сказал бы, если б он мог. Но те слова, что висели на языке, он никак не мог решиться сказать при маме.
Переглянувшись, женщины взяли меня под руки и насильно усадили за стол. Дима, злобно зыркнув на мать, сел слева. Макс, прямой, словно кол – справа. Оба держались так, словно я могла в любой момент детонировать. И точно так же, себя ощущала я.
– Ах, – сказала Жанна Валерьевна, – слушай, Дима! Какая вы красивая пара, аж сил нет! Лина, у тебя уже мальчик есть?
Я посмотрела в сторону. Макс молчал, как святой отшельник.
– Э-э, – сказала я. – Мне нравятся мужчины постарше. До сих пор.
– И Дима до сих пор не женат!..
– Мама! – поморщился Дима. – Хоть сегодня не начинай!
Мама и ухом не повела.
– Не будь смешным, Дмитрий! Мать не обманешь, – и она ушла на кухню, помогать маме Макса.
– Что за прикол? – спросил Кроткий свистящим шепотом, когда обе женщины скрылись на кухне.
– Я все тебе потом объясню…
– Нет, ты мне щас объясни! – Максим оборвал себя и умолк: в комнату, неся перед собой доверху нагруженные блюда, вплыли родительницы.
– …это та Танечка, что с вами уехала по немецкой линии?
– Нет-нет, Тома. Это Тонечка, Димина троюродная сестра по отцу. Я про Линину мамочку говорю. Она у тебя училась. Хорошенькая такая, смешулечка-огонечек. Она сейчас живет в Кельне. Вышла замуж за немца.
Я почти кожей ощущала взгляд Кроткого, которому не далее, чем вчера поведала, что моя мать мертва. Дима мраморно улыбался. Происходящее доставляло ему садистское удовольствие.
– Не помню такую. Но если она в вашем доме жила, то не могла у меня учиться. Тогда же по районам строго распределяли. Дима в 53-ей учился, значит и эта девочка тоже. Лена, ты в какую школу ходила? В 53-ю?
Я молча кивала.
– Вот! – торжествовала Тамара Петровна.
Дима молча разлил женщинам шампанское. Макс молча, не спрашивая, налил себе и приятелю водки. Я, опасаясь перерасслабиться, пила минералку. Тамара Петровна сделала какие-то свои выводы и принялась расспрашивать меня о матери. Жанна Валерьевна перехватила инициативу.
– Такая хорошая девочка. Я так надеялась, что у них с Димой все получится. Так нет же, женился на этой… шлюхе!
– Мама!..
– Что, Дима?! Шлюха и есть! Я тебе тогда прямо сказала, чем все закончится!.. Я сразу как чувствовала: Оксана никогда тебя не любила!.. Почему ты совсем ничего не ешь? Скушай котлетку… Не хочешь? А салатик хочешь? Это же твой любимый!.. Что значит, ты сыт, Дима?