Через несколько минут в зал завели Беридзе в сопровождении конвоя, состоящего из трёх человек. Закованного в наручники его сначала оставили у порога, а потом, после проверки клетки на присутствие в ней посторонних предметов, завели в неё. Выглядел он очень плохо, хоть внешне виду не показывал, но было и так понятно, что прошедшие сутки были на данный момент самыми сложными в его жизни.
Поприветствовав его, я начал кратко рассказывать ему порядок судебного процесса и то, что ему говорить на данный момент можно, а что нельзя. Беридзе лишь поинтересовался у меня, позвонил ли я его родителям и договорились ли мы о встрече?
Получив утвердительный ответ, Беридзе сел на скамейку и закрыл глаза. Чуть придя в себя, он спросил у меня: «Меня отправят в тюрьму?», получив также утвердительный ответ, он задал второй вопрос: «Есть ли шансы вообще выйти или хотя бы повидать родителей?». «Шансы выйти есть, но их не так много, повидать родителей ты точно сможешь, но только в камере для краткосрочных свиданий и то только с разрешения следователя, а его не так легко получить», – ответил я.
После этого Беридзе окончательно поник и перестал смотреть в мою сторону.
Спустя короткое время в зал вошла судья, облачённая в чёрную мантию. Судья Садовникова Ольга Сергеевна отличалась от всех других судей Кировского суда своим крутым нравом, и даже хорошо, что именно она арестовывала Беридзе, так как в дальнейшем его дело она рассматривать не могла в силу уже вынесенного по нему судебного акта. Ольга Сергеевна в частных беседах с моими более опытными коллегами неоднократно выражала своё возмущение наркодилерами, кивая в сторону Китая, мол, вон смотрите, как в стране развитого социализма – распространяешь наркотики, так будь готов ответить за это злодеяние не перед судом, а перед самим дьяволом. Но впрочем злые языки утверждали, что в определённых случаях её взгляды на жизнь кардинальным образом менялись, особенно когда наркодилера защищали определённые адвокаты, но это лишь злые языки, а они могли просто врать.
– Встать, суд идёт! – громко произнесла помощница судьи.
Беридзе данное требование то ли не услышал, то ли проигнорировал, оставшись сидеть на своём месте. Как только судья села на своё место, её вопросительный взор был направлен в сторону Беридзе, который, по всей видимости, не понял, к кому было обращено требование о необходимости подняться с места.
Заслушав явку сторон, краткое изложение ходатайства следователя, а также изучив приложенные к ходатайству следователя документы и выслушав позицию стороны защиты по заявленному ходатайству, судья предоставила слово Беридзе, который после моей консультации произнёс следующее: «Ваша честь, желаю воспользоваться положениями ст. 51 Конституции. Позицию своего защитника разделяю, прошу отпустить меня под подписку о невыезде и надлежащем поведении. Вину в совершённом преступлении не признаю».