Не могу отнести себя к эстетам, но мне всегда приятно, оказавшись в аутентичном месте, осмотреться по сторонам, прочувствовать нутром эстетику и красоту пространства. Особенно я любил послушать живую музыку на выходных, благо тут всегда устраивали концерты, а сам ресторан заполнялся элитой общества, называющей себя светской богемой.
– Dobrý den, co budete jíst?5 – мило поприветствовала меня официантка, на бейджике которой было написано: «Мадленка».
– Добрый день, Ма-д-ленка, – едва прочитал я, запинаясь на втором слоге.
– Да можно просто Лена, – улыбаясь, произнесла Мадленка, – вам как обычно сегодня?
– Пожалуйста, принесите мне: Пивны клобаски, Фасолэвэ Говези и Злата Булу, ну и свиную рульку.
– Да, сейчас всё будет готово, через минут 10.
Покушав под приятную чешскую музыку и оставив щедрые чаевые со словами: «Děkuji moc»6, я вышел из ресторана и медленным шагом пошёл в сторону офиса.
В момент когда я выходил из «Пилзнера», арестанта Беридзе заводили в автозак – специальный грузовой автомобиль конвоя для этапирования арестантов. Автозак был выполнен на базе грузового автомобиля «Камаз», со специальным фургоном, предназначенным для перевозки арестантов.
Сам фургон представлял собой металлическую коробку, разделённую на 3 части. В первой части располагался конвой, состоящий из трёх надзирателей. При этом надзирателям было запрещено находиться в фургоне с оружием во время его движения, всё оружие перед отправкой автомобиля сдавалось в сейф, расположенный в кабине водителя, и выдавалось обратно при доставлении арестантов к месту прибытия.
Вторая часть представляла собой общую камеру на 10 человек, каждый из которых сидел на железной скамейке, прочно вваренной в настил пола, изготовленный из алюминиевого листа. Стены этой камеры были обшиты высококачественным цельным металлом, что исключало саму возможность его деформации и, следовательно, возможный побег. Именно в эту камеру должны были доставить Беридзе.
Третья часть предназначалась для особо опасных преступников и называлась камерой одиночного конвоирования. Это камера была небольшого размера и предназначалась для перевозки арестанта в положении стоя. При этом для постоянного надзора за его поведением камера была зарешёчена с пола до потолка, а наручники арестанта сковывались с решёткой, чтобы руки не делали лишних движений.
Вход и выход в фургон осуществлялись через решётчатые двери из стального прутка диаметром 8 мм с замками, выполненными по специальному заказу на Тульском оружейном заводе. Подъём и спуск арестантов в фургон осуществлялись с помощью выдвигаемой железной лестницы длиной 50 см, включающей в себя 3 ступеньки.