– Мне нужно направление на аборт, – неуверенно, изо всех сил заглядывая в глаза немолодой регистраторши и пытаясь определить ее отношение к происходящему, проговорила Яна. Она совсем не знала, чего ожидать, но реакция регистраторши превзошла даже самое худшее.
– На або-о-о-рт? – громко переспросила та и даже отъехала на своем стуле от конторки. А в следующий момент она уже широко развернулась и громогласно провопила куда-то в глубину стеллажей с карточками, рядами стоявшими за ее спиной:
– Нет, вы только посмотрите на нее – на аборт ей направление, видите ли, давай! Нет, ну вы такое видали, а? Нет, вы только гляньте на нее, а? – и регистраторша сделала кому-то широкий приглашающий жест в сторону Яны. Та сжалась и словно прилипла к стойке. Спину ее прожигали взгляды благополучных и взрослых беременных, которые, как ей казалось, имели полное право на свои раздувшиеся животы, в то время как она, Яна, чувствовала себя непрошенной, никчемной и жалкой воровкой. Отчаянно захотелось зареветь, убежать, хлопнуть дверью, бить, крушить, лишь бы не стоять вот так перед этой крикливой теткой-регистраторшей, которая тем временем уперла руки в бока и осуждающе раскачивалась на своем стуле.
Откуда-то из-за стеллажей выглянула пара голов в белых колпачках, одна немедленно скрылась назад, а вторая, молодая и довольно симпатичная, подошла поближе и с интересом посмотрела на Яну.
– Тебе лет сколько? – дружелюбно и негромко спросила она.
– Пятнадцать, – тихо и обреченно приврала Яна. На самом деле пятнадцать ей исполнялось через две недели.
– Тогда только с родителями, – снова негромко проговорила ей “хорошая” регистраторша, а толстая, услышав возраст Яны, всплеснула руками и снова громогласно провопила:
– Во! Пятнадцать! Нет, ну вы только посмотрите, а? Пятнадцать! Куда катимся-то, граждане, а? Уже пятнадцатилетки вон приходят и на аборт направление требуют!
Яна, у которой уже словно прыгали перед глазами цветные мячики, стараясь не обращать внимания на крики громогласной, из последних сил взяла себя в руки и как бы буднично спросила:
– А без родителей никак?
“Хорошая” лишь с пониманием покачала головой.
Тем же вечером Яна почти сварила себя в ванной – она не помнила, откуда узнала подобное, но ей было все равно. За следующую неделю она перепробовала и еще много чего: пила свекольный сок, сыпала в тазик с водой горчицу и даже поднимала и опускала тяжеленный диван в гостиной. Все было напрасно – кто-то маленький, но уже очень вредный крепко вцепился в нее внутри и твердо решил испортить ей, Яне, жизнь.