Что-то в воздухе ему показалось странным. Запах. Ульфрик принюхался и почуял то, чего в принципе не могло здесь быть — человека. Макензи выбежал на палубу и всмотрелся в воду. Словно играя, волны подбрасывали корзину, внутри которой лежал и громко плакал маленький ребёнок.
Ульф, не думая, спрыгнул с судна и нырнул под воду. Будь он недалеко от суши, перекинулся бы, но сейчас… Сейчас шансы слишком малы, да и времени совершенно нет. Он подплыл к корзине и, взяв ту двумя руками, поплыл обратно к яхте. Плач младенца разрывал ему душу, напоминая о том, что не так давно он потерял не только жену, но и их двухмесячную дочку, Лионел.
Поднявшись на борт, мужчина снял с себя всю одежду, мокрым грузом висевшую на широких плечах. Затем осторожно взяв корзинку с ребенком, Ульф отнёс её в кабину и поставил на пол, чтобы она не свалилась со стола, если волны качнут судно.
Больше медлить нельзя было. С каждой минутой непогода все усиливалась. Ульф развернул лодку, и та с рёвом, рассекая волны, рванула вперед.
Эрика резко поднялась с подушек и села в постели, пробудившись от сна, вернее кошмара, что снился ей. В последнее время она страдала гиперсомнией. Ведьма долгое время не могла прийти в себя и так и сидела, моргая, глядя в темноту. Несколько секунд спустя, она услышала в отдалении торопливый топот на лестнице.
Дверь в комнате чуть было не слетела с петель, когда, тяжело дыша, Климин ворвалась в спальню и подбежала к бабушке. Она озабоченно провела рукой по лбу старушки.
— Бабуль! Что случилось? — дотянувшись, Климин включила светильник на тумбочке рядом с кроватью и с ужасом обнаружила, что на нее смотрят два окровавленных глаза. Девушка уже немного привыкла к этому зрелищу, и потому не отпрянула от старушки в шоке, как чаще всего делала раньше. Вытерев ладонями мокрые щеки бабушки, Клим встала с кровати, подбежала к столику, на котором стоял кувшин с водой, и налила дрожащими руками жидкость в стакан, расплескав при этом половину на пол. Старушка к этому времени уже окончательно пришла в себя, а молодая ведьма, вернувшись к кровати, "создала" чашу с водой. Взяв с тумбочки чистую марлевую салфетку, девушка намочила ее и приложила ко лбу бабушки. Взбив подушки, она аккуратно уложила на них хрупкое тело Эрики.
— Убери от меня эту вонючую тряпку, — хрипло проворчала старушка, стягивая со лба влажную марлю. — Принеси мне ром, а не это безвкусное пойло! — ворчала старая ведьма.
Климин тяжело вздохнула, понимая, что с бабулей сейчас спорить бесполезно, покорно подошла к бару, где находилась коллекция спиртных напитков с отсутствием срока годности, достала бутылку рома и поплелась обратно к пожилой женщине, недовольно следившей за каждым движением внучки. Протянув ей бутыль, Климин покачала головой и пробормотала: