Первая красная ракета с хлопком уходит ввысь также долгожданно и одновременно неожиданно, что и первый взрыв артподготовки. Всё тело в напряжении. Сейчас начнётся. Второй хлопок. Пошли.
Закидываю винтовку на бруствер, отталкиваюсь ногами от дна окопа, подтягиваюсь на руках, вылезаю наверх. Немцы молчат. Ждут, суки, когда мы ближе подойдём. Хватаю винтовку, делаю несколько шагов. Снег выше колена, хрен побежишь. После 50-ти метров уже тяжело дышишь и начинаешь бурно потеть. А бежать надо, чем ближе к немецкой траншее подбежим до начала миномётного обстрела, тем вернее в живых останемся, немец по своим лупить не будет, весь огонь сосредоточит по нейтральной полосе. Да и из пулемётов сподручнее бить метров со 100-150-ти, когда мы в куче. А, вот и он. Два одновременно с двух сторон. Справа от меня кто-то упал. Убит? Ранен или просто решил залечь? Бегу дальше. Задыхаюсь. Вот ещё один впереди упал. Теперь я первый. Все пули мои. А вот и первая мина слева сзади. Падаю в снег. Лежу, тяжело дыша. Пока что вроде цел. Снег для пуль не преграда, они сквозь него как сквозь плотный дым, но в снегу меня не видно, это пока спасает. С другой стороны, мне тоже ни хрена не видно и голову не поднимешь, не посмотришь вокруг, он сразу её срежет, тёмную каску на белом фоне хорошо видно. Дали бы маскхалаты, сволочи! Жалко. Их только разведчикам выдают, с ними у нас напряжёнка. Как и со снарядами, пушками, танками и самолётами. Много только людей, их можно не жалеть. Что делать? Ползти вперёд или лежать в снегу? Где наши все? Я первый бежал, они сзади лежат, наверное, мимо меня никто не пробегал, кажется. А мины продолжают падать. Пока что где-то позади меня, там, где ребята лежат. И пулемёты короткими очередями снег прочёсывают, будто вшей мелкой расчёской. Вот кто-то слева громко вскрикнул. Матом заорал. Его нашли. Меня пока нет. Боже мой! Что делать? Может, вперёд проползти метров 30? Выйти из зоны огня? А вдруг они пехоту пустят добить оставшихся, в плен возьмут? Нет, это вряд ли. Не тот теперь немец, не 41-й год. Трусливы они стали, суки, не полезут на рожон. Осторожно поднимаю голову, оглядываюсь назад. Кто-то стоя на карачках трясёт другого за шиворот. Ага, это взводный поднимает солдат, а они не поднимаются. Тоже мне, герой нашёлся! Лежи как все в снегу, что ты маячишь тёмным пятном у немца на мушке? Ну вот¸ накаркал. Старшой схватился за бок и упал навзничь. Дотрясся. Нет, надо ползти, там безопаснее. Так, а это что? Валенок в крови. Ватные штаны порваны в нескольких местах. Шинель расстёгнута. Тяжёлое отрывистое дыхание со стонами, пар изо рта. Он бежал впереди меня. Не знаю, как его зовут, мы не успели познакомиться, нас наспех собрали три дня назад, кого после трибунала, кого прямо из зоны. Голову повернул в мою сторону, смотрит дико и умоляюще. Сейчас, браток, сейчас! Разрываю индивидуальный пакет, пытаюсь перевязать его, да только как это сделать? Он лежит на спине, раны под одеждой, я не могу её снять, даже приподняться над ним на локтях не могу, меня сразу увидят. Потерпи, браток! Бой закончится, санитары вечером в темноте подберут! Главное – жив! Кровью искупил! Поваляешься с месяц-два в санбате, может, даже в госпитале в тылу, если повезёт, и всё! Чист как белый лист! Пиши биографию с нуля! А мне воевать тут дальше.