А я, знаешь, с работы уволился… Ты, конечно, не одобришь, но рыба ищет где глубже, а человек – где лучше. А там с каждым годом всё хуже было… Работы нет, денег тоже. Сейчас везде так. Это в ваше время можно было 40 лет на одном заводе проработать и пройти по всей цепочке от молодого специалиста до директора, а сейчас совсем другие времена. Людей перестали ценить, никто ни за кого не держится. Начальники сплошь случайные люди, по блату пристроенные другими начальниками, повыше, работать только мешают, разваливают всё, до чего дотянутся. И воруют безбожно. Я удивляюсь, что до сих пор ещё не всё разворовали. Хорошо, видать, вы работали, много всего понастроили, 25 лет страну разваливают, никак развалить не могут… Ты, наверное, боишься, что я другую работу не найду? Ну, не получится по специальности – переучусь. На стройку пойду разнорабочим в крайнем случае. Где наша не пропадала. Хотя, стройки тоже нынче встали… Ну, ничего, что-нибудь придумаем. Ты не беспокойся. И не такое видели. Помнишь 90-е? Ты заболел в конце 90-го года, уже зимой, и больше не работал, но должен же помнить, как трудно тогда нам всем было. У тебя так вообще паника была, говорил, что мы все от голода умрём скоро… До этого, конечно, тогда не дошло, но помыкаться пришлось изрядно. Я хватался за любое дело, если денег обещали. Садик по ночам сторожил, молоко разгружал, на стройке раствор таскал, на рынке шмотками тряс, зэков на зоне учил на гитаре играть, даже в одном частном маленьком ресторане по вечерам со своим скрипачом выступал, на гитаре играл и пел. А контингент там был – бандиты да шлюхи – малолетки. А ведь у меня красный диплом радиофака. Мог ли я подумать, когда его получал, что так унижаться придётся? И мне, и всем порядочным образованным людям, что никак в рынок вписаться не могли? А как в него впишешься, когда кругом бардак, заводы стоят, а жулики всех мастей процветают, внаглую разворовывая всё, что отцы-деды строили, да с одобрения власти? Представляю, как тебе тяжело было тогда всё это видеть и осознавать, что ты ничем нам помочь не можешь, а ведь ты привык быть главным и всё на себя брать. Ну, давай выпьем…. За тебя, за ту каменную стену, которой ты был так долго для нас всех, и за то, чтоб все отцы для своих семей такими были…
Солнце сегодня яркое. Даже сквозь ветки печёт…. Спрашиваешь, стал ли я стеной как ты? Думаю, что нет… Я пытаюсь, но куда мне… Боец из меня никакой. Конфликтовать не люблю, стараюсь избегать прямой конфронтации, всё компромиссы ищу, иду навстречу людям, а они… Не все, конечно, некоторые это ценят и как раз такие-то и становятся настоящими друзьями, но их мало, в-основном народ наглеет, начинает откровенно и бессовестно пользоваться ситуацией, считая это признаком моей слабости и не уважая меня за это. Мне обидно, конечно, но ничего не могу с собой поделать. Не могу я быть жёстким, как ты.