Идти дальше.
От каравана осталось много тел, ни одного живого. Всех убить не должны были, маловато останков. В плен взяли или они убежали? Не знаю.
Хотел бы я просто уйти! Но живой человек во мне знал, что бросать покойников на песке неправильно. Тяжелое решение против самого себя, на этот раз против собственной лени: я остался. Нашел орудие и начал копать ямы. Пока копал, поднялось солнце, стало жарко. Предельно жарко и дурно, голова все еще болела. Еще, кажется, мне зашибли спину, так что боль раз десять выбивала из меня душу. Но я знал, что должен делать, и от этого было спокойно. Смог задуматься: какой веры были мои попутчики? Часть из них иудеи, а иностранцы… Я решил, что прочту над ними свои молитвы и на всякий случай обращусь к другим богам – своими словами. Позову их как-нибудь, даже не зная их. Попрошу позаботиться о душах, которые веровали. Потому что для людей это имело бы смысл, будь они живы. Может, если от сердца… Ничего большего у меня просто не было.
Работа заняла весь день. Ни воды, ни еды, ни веры у меня не осталось. И все же от попытки помочь людям – пусть даже едва знакомым и мертвым – стало легче. Я не знал, что буду делать дальше. Но ощутил, что «дальше» есть. И ощутил я это тем самым нутром, которым якобы-слышал Бога. Я был зол, был обижен. Но если раньше я слышал Его, то и теперь происходило то же самое. И я не мог отказаться. А хотя мог – если бы захотел. Но я не хотел, только не по доброй воле! НИКОГДА!
На такое признание моего сердца едва хватило. Довольно копаться в горьком, иначе я умру прямо здесь…
Я заставил свои мысли замолчать и лег спать, а наутро отправился в путь.
ВИРД
В логическом плане все рухнуло. Если в кошмаре я пытался изгнать Господа, то наяву вытеснил самого себя, оставив Бога нетронутым. Наверное, Ему самому не было никакого дела до всей этой сумятицы. Спектакль рассчитан на одного зрители, и это я. И когда мой старый добрый иллюзорный мирок провалился в тартарары, я заметался и утратил всякую стройность мысли. Вместе с почвой растерял последовательность и границы допустимого. Результат: я лишился веры в свое чувство правды. Я НИКОГДА не ощущал истину, видимо. А казалось, это лучшее, что есть во мне.
Пока я шел, на меня напала змея. Не знаю почему, но она быстро и настойчиво приближалась ко мне, с явно кровожадными намерениями. Умереть сейчас было бы очень кстати, но я инстинктивно схватил камень и бросил в нее. Попал: прямо в голову. Поразительно. Гадина извернулась неестественно, подбитая голова упала, а тело продолжило извиваться и дышать. Ее глаза смотрели на меня. У змей есть глаза, они нас