Он не искал ответов, и я их не искал.
И я побрел дальше и вышел к саду. Потянуло углубиться в него. Словно там есть нечто для меня. И я пошел. И я увидел, знаешь что? Повисшее на веревке тело. Самоубийца. Удавленник.
Зачем Ты привел меня к нему? Что-то было в этом, какой-то смысл. Но не понять. Одной загадкой больше, одной меньше. Я пошел дальше.
Захочешь, Ты, объяснишь. Когда-нибудь.
Смерть… справедлива ли смерть? Кажется, что да. Только, может, дьявольской справедливостью? Производит отсев, отбор, как скота. Мне не важно, во имя чего. Я-то выжил. Я не пытался спастись, так просто случилось. Вот так вышло. И от этой мысли только мерзостней для души.
И еще я встретил молодую женщину, которая скорбела по каждому куску мертвого тела перед собой. Она была так прекрасна, ей бы быть любимицей мужчины, а может и мужчин, может, жрицей любви. Но в ее сердце была одна боль по людям.
А во мне боли больше не было.
Бедствие постепенно стихало.
АЛЬГИЗ
Когда все закончилось, я поднялся на гору – посмотреть сверху на город. Весь поломан: никогда я не видел руин, среди которых бьются в последних вздохах умирающие жизни. Но едва я пришел туда, наверх, я ощутил свободу. Откуда она взялась? Из ничего, как обычно, наверное. Фантастическое, окрыляющее чувство. А вокруг воздух, простор, величие, а все наши страхи, все проклятия, которыми то ли Господь обременил нас, то ли мы сами, то ли как-то само получилось – внизу, среди порушенных зданий и страдающих людей. Память о землетрясении размылась. Мне казалось, что не было этого прошлого, что я вечно стою на скале и наблюдаю. И так прекрасно…
Сердце повело меня на край. Нельзя подходить ближе своего роста: если потеряешь сознание и упадешь, то хотя бы не с обрыва вниз, а там же, на вершине, и останешься жив. А я подошел к самому краю. В какой-то момент так надоедает держаться на безопасном расстоянии. Душа жаждет неограниченного полета, ты вырываешься – и часто срываешься камнем вниз. Не знаю, правильно или неправильно. Есть вариант получше: вариант равновесия, но всегда ли оно возможно? Вырваться – значит вырваться, без компромиссов и смягчений. Я рад за людей, которые способны не перегибать палку. Я не способен, у меня ДУША БОЛИТ. Не могу я постепенно и разумно, не-а. На самый край, И ПУСТЬ ВСЕ РУХНЕТ! Вырывается изнутри такое чувство, что здравого смысла ни-ни, так, остатки разве что. На другого человека я не сорвался бы, но сам, наедине с собой: ДА ГОРИ ОНО ВСЕ! Благословенны вы, спокойные. А я беспокоен, как бес. Я танцую на острие ножа, я разбиваю своим криком стекла. Я разрушаю себя, чтобы выпустить чувство наружу.