Однако с каждой исписанной книгой видели жители, как Эмуннах уплывает с сетями на одной из его лодок. И каждой начатой книгой возвращался старик на берег, разгружал свои пустые сети и шел в свою избу, где след его терялся.
Решили жители, что старик безумен, и забыли про него.
Эмуннах же плел свои сети, сушил свои лодки и вновь исчезал.
Так продолжалось много книг, пока не родился я.
В одно его возвращение я пробрался к старику в дом, убегая от сильного воя. Он нашел меня сразу, и я готов был убить его в поединке, но тот не хотел со мной биться. Он был рад меня видеть.
Так я увидел впервые лицо Эмуннаха, что было таким неестественно красным. И так я услышал впервые его голос, который не дребезжал и не был глух, а разливался по воздуху и по моим ушам. И я спросил, кто он был. И он мне ответил.
Эмуннах говорил мне, и я слушал, забыв про книги, забыв про деревню и мать, и свинцовую воду, и тучную влагу, и серость, ведь дом старика был подобно щекам его красным. И он рассказал мне о Солнце и небе, о людях, о море, о жизни, что есть за пределами нас. И я долго слушал, но так и не понял, тогда Эмуннах взял меня теплой рукой и повел за пределы. Мы взяли две лодки и вместе толкнули их в мертвые воды. И стали грести. И я плыл вслед за ним.
Мы плыли долго, пока не исчез бледный берег деревни. И нас окружало лишь свинцовое море, недвижное, тяжелое, как жидкий металл. И небо казалось еще тусклее, чем прежде, и вдруг сдавило меня к самой воде. И я не смог противиться больше, отпустил весло и прижат был к дну лодки.
Тогда Эмуннах взглянул вверх и сказал:
«Забыли люди, что было Солнце. Не верят более, что Солнце вернется. Верят лишь в тучи и в то, во что верить не стоит и вовсе. И я забыл и не вспомнил бы, если бы здесь, в океане, как ты не был сжат отчаянием и не обратился к небу. Без сил начал верить я, что щит разомкнется. Без знака единого начал вглядываться и искать прорезь света. Безумцем казался я сам себе, но я верил, что Солнце увижу. И сквозь пелену на глазах цвета пепла увидел зияние синевы, растущее незаметно и скоро. И разрыдался я благословенно, и улыбался, и счастлив был и благодарен.»
Только сказал свое последнее слово Эмуннах, по щекам его покатились слезы, и в них отражалось мерцание. Я взглянул вверх и был поражен. Надо мной разрывало густой туман Солнце.
И я начал верить, и стало расчищаться небо, пока не исчезло последнее серое облако.
И воды стали отражением бирюзы. Я взглянул в их глубь и увидел, как гонятся друг за другом живые существа. И вспомнил я свою деревню, и мать, и их серые лица, и в воздух, подобный дыму, и землю, бесплоднее камня.