Сал! Нан! Валире!
Своим криком я пыталась сорвать оцепенение с их тел.
Они сидели, раскрыв глаза и губы, жадно дыша, но не двигаясь. Что-то не давало им убежать. Для них это было страшное продолжение сна, и они ждали его конца.
Тогда я начала тянуть их за руки, сбрасывая их с кроватей на пол, где они, согнувшись в ударах, приходили в себя.
Я крикнула снова:
– Быстрее!
И мы выбили дверь наружу, где черный дым заполнял коридоры. Каждый вдох был едким и отторгался самой слизистой горла, так что с каждым глотком воздух выплевывался обратно с судорожным кашлем. Нас мучала жажда кислорода. И тогда мы легли вниз, дыша часто и мелко сквозь натянутый до носа хлопок пижам. Из черного дыма мы выползли в красно-серый туман. Было темно, и на секунду я решила, что была ночь. Но слезящиеся от ядовитых частиц глаза увидели, как за кипарисами, вспыхивающими, как свечи в церкви, пробирался бледный, будто бы высушенный розовый диск.
Из окон первых и вторых этажей в панике выбирались люди. Люди, живущие выше, кидались в объятия размашистых веток, которые не всегда были готовы принять столь тяжелое бремя и обламывались с хрустом и криком. Двери были сожжены, и из широких проемов бежали друг по другу, друг через друга задыхающиеся атлеты. Бежали из одного ада в другой, бежали из сна.
Огня было больше, чем было земли. Дыма было больше, чем было огня. Одна стена сгущалась сверху, делая солнце все тусклее, а воздух все более горьким. Другая – сжимала в огненное кольцо, из которого нужно было выбраться как можно скорее.
Схватив за руку Нан и крикнув остальным двигаться за нами, я побежала к главному выходу. Бежать вдвоем было неудобно и медленно, Нан не могла поспеть за мной и часто мне приходилось вытягивать ее из падений. Но я не могла отпустить ее руку. Я боялась, что потеряю ее навсегда.
Обрушились ворота нашего сектора, и путь теперь преграждали дебри металла. Судорожно я начала искать любой свободный канал, по которому мы смогли бы спастись. Но все было так ошеломительно, звуки огня слышались громче, чем Валире, уже кричащая: «В лес!» И по лесу мы выбежали наружу.
Мой план был добежать до пляжа и найти убежище среди дальних домов. У всех нас обожженная кожа ныла и молила о пресной воде, но мы не успели. Галечный пляж исчез, исчезла дорога к нему, исчезла дорога к деревням и все, что мы знали раньше. Вместо них было разросшееся поле воды, вскипающей и выкипающей в пар при встрече с огнем. Вода и огонь боролись. Суша гасилась морем, и море стиралось жаркой землей. Мы стояли – пятеро – на границе побоища, и я наконец узнала тех, кто бежал со мной. Куцийя, Нан, Валире, Сал и я. И никого больше. Замерев на выходе из леса, мы чувствовали, как сзади несется пламя, а впереди подступает вода. Но сдвинуться с места никто не решался, не решалась и я. Оцепенение. Впереди разрасталась буря. Наверху, истекая дождем и искрами, бились стихии. И в этой войне мы были последними наблюдателями.