На утреннем обходе сторож городской больницы был крайне недоволен. Вездеход, въехавший в колонну у центрального входа, никак не вписывался в его планы на размеренно-безмятежное утро.
– Что ж они всю ночь такое пили, что вся палата в зелёной блевотине? – жаловалась молоденькая медсестра доктору и бывшему однокурснику.
– Может Егермейстер?
– Неет. Егер легко оттирается и после него обычно хорошо различимы кусочки огурца. А здесь, как будто пластилином закусывали – всё такое липкое, не отмоешь.
– Да кто их знает. Может и пластилином! Не знаю, я не рвотный эксперт.
– Хочешь сказать, я – рвотный эксперт?! Меня просто заставляют иногда, в экстренных случаях, потому что одну уборщицу сократили.
– Слышал, что сейчас среди молодёжи модно пить лин. Может быть, его перебрали.
– Зачем гадать?. Спустись и спроси.
Медсестра указала на окно, из которого виднелись люди в энцефалитных костюмах, столпившиеся в сквере. Их помятые лица выражали смущённое удивление. Они громко обсуждали вчерашний день, но никто не мог толком объяснить, что произошло и как они здесь оказались. Все сходились в одном: они находились в странном, галлюциногеном сне.
[Повар]: Меня всю ночь кружило на какой-то радужной карусели! Кажется, я воскрес из мёртвых! Что это было?
[Бŷра]: Какая, блин, разница?! Хорошо, что всё закончилось.
[Бодрак]: Это всё мутирующая плесень или грибок! Надо гуглить. Все ведь видели розовый туман в палатках?
[Кто-то из геологов]: Лично я ничего не видел. Мы сделали работу – уснули – проснулись в городе. Идеально.
[Бородач]: Согласен. Пахали без выходных, поэтому столько проспали.
[Тон]: А как же эта мерзкая слизь на полу в больнице? Она вышла из нас! А этот запах? Всё это сидело внутри нас! Давайте скажем честно, каждый из нас слишком часто вёл себя отвратительно по отношению к другим. А иногда даже паскудно. Мы все эгоистично врали, подставляли друзей, ленились, ныли, проявляли безразличие, малодушие. Все эти пустые споры, от которых остаётся лишь тухлый осадок. Вы сами знаете… Я устал от этого всего. И наши организмы тоже устали, день за днём накапливая всю эту нравственную грязь. Грязь, которая со временем превратилась в гниль.
[Повар, смеясь]: Хо-хо, отличное предположение! Так что, вам бы следовало попросить прощение, дама и господа. Как выясняется, коронавирус здесь ни при чём!
– Д-а-а-а уж, – протянул доктор, который вместе с медсестрой пригрел уши неподалёку на лавочке. – Это точно был лин. Или наркотики. Одно из двух.
У входа в больницу затормозила машина ДПС. Бодрак пошёл оформлять аварию. Энцефалитные костюмы разошлись по своим делам. Тон и Альфа остались в сквере наедине.