Асанги или же младший брат его, Васубандху, размышлял по поводу сутры и, в частности, по поводу рассматриваемого нами места сутры следующим образом: Дхармы не имеют сущностной природы.
Другие же мудрецы…
Тут Асахи сделал нетерпеливый жест и спросил у Нанкая:
– Стоп-стоп-стоп! Простите, милейший, а как же удары посохом по столу? Их не будет?
Нанкай, оторвавшись от манускриптов, сказал задумчиво:
– Нет, Асахи-сан, ударов посохом не планируется.
– И что, даже ударов кулаком, хлопков ладонями, разбрасывания свитков и тому подобного не планируется?
– Нет, князь, ничего такого я не собирался делать. – Озадаченно ответил монах.
Князь растеряно обвёл глазами присутствующих и спросил:
– А что же тогда будет?
– Вы позвали меня к себе, чтобы я разъяснил явный и скрытый смысл «Алмазной сутры». Вот я и…
Тут внезапно взвыла маленькая дочка Асахи – Мико:
– Папа, я хочу, чтобы дядя стукнул посохо-о-ом!
Асахи перевёл вопрошающий взор на Нанкая и увидев, что монах сидит, склонившись над одним из многочисленных свитков, которыми он себя окружил, и не намеревается предпринимать каких-либо активных действий, спросил:
– Ну что же вы, любезнейший? Видите, ребёнок на грани слёз? Вы что, не собираетесь ничего делать?
Монах, помешкав немного, произнёс:
– Видите ли, князь, я пришёл разъяснять вам суть учения, а не выполнять капризы вашей дочери.
– Э-э, уважаемый. – Обратился тогда Асахи к монаху. – А вы, собственно, какую школу представляете? Вы что, не относитесь к дзенской школе?
– Не отношусь. – Ответил монах. – Я, знаете ли, отношусь к школе тэндай-сю.
– Милейший, – князь очнулся от растерянности взял себя в руки, – знаете что? Спасибо вам, конечно, но нам уже достаточно ваших разъяснений.
Когда монах скрылся в смятении за воротами дворца, Асахи обратился к находившимся с ним во дворе:
– Нет, лучше дождёмся Канкэцу. Этот Нанкай меня только больше запутал. Вот Канкэцу – как шарахнет посохом по столу, так, вроде, сразу всё проясняется: что трипитака3, что палийский канон4; а то «Ум сути Будды, Будда сути ума, бхакти-практи, самбодхи to love». Чёрт-те что!