– А дальше что было? – вмешался Фридрих.
– Дальше суд и тюрьма. Надо сказать, копы так прилично порылись у меня в хате. Просмотрели всю инфу в ноутбуке, залезли в каждую щелочку, пошарились в каждой сумке. О, как мне было не по себе, когда они рылись в ноутбуке. Чего они там не отыскали. И голых баб, и мою литературу, которую я вот уже долгое время не мог закончить, и мои фотографии с родственниками, и цитаты моих любимых философов… Они там нашли буквально все. Даже фотографии Третьего Рейха – их и то все просмотрели. Еще жаловались на бардак у меня в доме. Мол приберись говнюк. Как тебе не стыдно. Морали мрази учили….
– А потом?
– Пришлось тащиться в суд. Там опять собралась эта мразота. Журнашлюхи, блюстители нравственности и законности, потерпевшие, свидетели, в общем вся лицемерная шобла-ёбла. «Вы признаете свою вину, Андерсон? А как же дети, Андерсон? Вы отдавали себе отчет в своих действиях? Вы разлагаете наше молодое поколение, Андерсон….» И другая подобная баланда.
– А потом?
– Потом признали виновным, и упекли за решетку…. Условия, надо сказать, там невыносимые. Надзиратели никак не могут от тебя отвязаться. Башкой готовы расшибиться, но обязательно тебе помогут. Хотят подтереть задницу, принести погретого молочка, потереть спинку, ну и все в таком роде. Это ведь не Датчане даже. В Дании Датчане не работают. Гребанные Норвежцы. Меня уже тошнило от черной икры, от всяких там фуагра, лососей, фондю, массажистов, спа-специалистов, ортопедов, и прочих наркоманов. Я понял, что больше не могу здесь оставаться. Каждый день я только и думал о том, как оттуда сбежать….
– И сбежал?
– Не совсем так. За мной пришли.
– И кто же?
– Делегация этих самых зеленых тварей. С ними так еще обходительно общались, здрасте, добро пожаловать, давайте мы вам полижем подошвы, ну все такое. Я тогда не знал, зачем я им понадобился, этим гоблинам, но в общем они меня вытащили оттуда. А затем я оказался уже в новой тюрьме. На подсосе у этих ушлепков. Я еще удивился, когда попал на эту гору. Ангелы летают, все дела. В раю, значит, подумал я. Но не тут-то было. Там, где появляется дерьмо, там в итоге все пачкается. Стоило в раю появиться этой зеленой бацилле, и все полетело, извиняюсь за выражение, в пизду. Я про все это гоблинское дерьмо. Что-то вроде эпидемии. Это как с вареньем – что с ним станет, если добавить капельку дерьма? А?
– Да уж, такое варенье не годится.
– Ну вот. Но я в некоторой степени сам виновник того, что здесь происходит.
– Это как?
– Видишь ли, в детстве мой отец учил меня производству всяких спиртных напитков. Это тоже было вне закона тогда в Дании. Так как считалось работой. Он научил меня, как готовить особую Датскую водку, такую, что в моей стране уже давно позабыли о ней. Только у моего отца был ее рецепт.