И вот, все мечты и надежды рыжего парня валялись теперь на асфальте, а сам он вопил словно резанный, вцепившись руками за промежность.
Другие ребята не захотели присутствовать при этом, и, минуя бесконечные мины из дерьма, отправились в пустоту и исчезли.
***
Анатолий прилег на бок. Глаза его остекленели, а тело отяжелело. Прямо у него под носом тек ручеек свежей крови. Тот рыжий мерзавец умер от пахового кровотечения. Никого не было вокруг. Лишь многоэтажки смотрели на Анатолия полуотколовшимся оком облезлости, периодически полаивая отдаленными собачьими глотками, и покрывая серостью и рутинностью «сегодня». В этот момент он сам был похож на захудалого, изможденного пса, потерявшего всякие надежды на чью-то подачку или кров. Он расслышал приближающиеся шаги, но не стал оборачиваться. В этот момент ничего не существовало для него. Все, что ненароком попадало в его поле зрения, походило на игру воображения какого-то обдолбавшегося художника, в чью ……….ую ……….ую ……….скими …………ями ……ову …….ела …….йне …………ная …ея ……..вать ……….ные ……..унки ………ой, …………щая ….х в ………ое и …………ое ……………во. Он не чувствовал ветра, что холодным потоком обдувал его мелкое, неокрепшее тельце. Он не ощущал укусов насекомых, осадивших его тонкие, напоминающие высушенные ветви, ноги. Казалось, что и само его тело стало чужеродной субстанцией, от которой он отрекся, став бесплотным, но все же прикованным к плоти существом: инстинкт самосохранения был больше не ведом ему. Когда звук шагов стал слышен отчетливее, перед его омертвевшими глазами появилось чье-то неприятное зачуханное лицо, и, дунув дьявольским перегаром, защебетало:
– Не надо быть таким. Посмотри на того парня. Уткнулся в землю. Не надо быть таким. Вот у меня… Жена и двое детей. А я смотри, какой веселый. Тебя как зовут? – он похлопал его по плечу и прилег рядом, так что его отвратительное лицо чуть ли не соприкасалось с лицом мальчика, – не надо быть таким… , … уткнулся в землю… , … да и ты тоже… вот у меня… , … жена и двое детей… , … давай мальчик, вставай, хватит лежать…. , …. уткнулся…. не надо быть таким, давай, поднимайся, –тут он схватил его за руку и попытался поднять, но Толик по-прежнему пребывал в оцепенении и не реагировал, – ну-же, мальчик, смотри, как хорошо вокруг, мне хорошо, такая благодать, птички чирикают, мне вот – хорошо… – тебя как звать-то? я что спрашиваю…. – тут он отхлебнул последний глоток из бутылки, которую держал в руке, и продолжил, – может, сходишь вон туда, тут поблизости, купишь кое-чего…. располагаешь чем?…