В вестибюле царило зловоние. Некоторые, еще не потерявшие рассудок жители, группировались поодаль от предавшихся алкогольной слабости граждан. Последние буянили, и в безрассудстве залезали на бездомных собак, в надежде, что те донесут их до дома. По полу были разбросаны бутылки с датской водкой, на стенах висели датские флаги. Вход в зрительный зал не охранялся, и зайти мог, кто угодно. К удивлению зрящих, а именно, застигнутых белой вспышкой света посетителей литературного кафе, в зрительном зале, на сцене, ситуация не была намного лучше. И актеры подверглись этой алкогольной чуме. И они предались слабости.
Деньги им в последнее время не платили, а если и платили, то тратили они на их ту же самую пресловутую датскую водку. Из представителей творческой интеллигенции они превращались в представителей пьяного и до боли нелицеприятного пролетариата. Процесс забрал как зрителей, так и актеров. В этот момент они пытались сыграть комедию Аристофана «Лягушки», где Дионис отправился в Аид, чтобы найти и вызволить Еврипида, только вот его раб Ксанфий оказался настолько беспомощен, что Дионису пришлось на время стать самому рабом, и тащить его пьяное тело на себе. Геракл, который в теории должен был подсказать пути к Аиду, решил не выдавать его местоположения, и вместо этого, просто разлегся пьяный на полу, озлобленно бормоча себе под нос: «хуй тебе, а не подземное царство…». Харон, который по счастливой случайности оказался рядом, не имел лодки, и пытался нести Диониса на своих плечах – Ксанфия они выкинули еще до начала пути. Лягушек, которые обыкновенно сопровождают путешествие любого мертвеца по Стиксу, Дионис имитировал сам – он квакал, и под собственный же ритм двигал воображаемыми веслами. Мистического хора не было. Не было и дальнейшего хода событий, поскольку Дионис был уже к тому моменту настолько пьян, что просто уже не соображал, где находится и что делает, и, несмотря на недовольство некоторых трезвых зрителей в зале, просто лег рядом с недружелюбным Гераклом, положив себе крест-накрест руки на грудь, прикинувшись мертвым.
Внезапно картинка прекратилась. Это непонятное черная крылатая дыра стала исторгать из своего левого крыла внешне напоминающих людей существ, будто бы ее начало тошнить. Эти мертвецы падали замертво на пол, а из того места, где как всем казалось у этой дыры находится голова, потекла черная жижа. Определенно, демон страдал. Все люди полностью убедились в этом, когда потусторонний гость закашлял и начал скрючиваться, готовый упасть на пол. В его подобии лица затем стали вырисовываться более менее человеческие черты, будто бы остатки человеческого хотели прорваться наружу, еще раз увидеть этот, пускай не обнадеживающий, но все-таки родной ему мир. И когда лицо поистине стало человеческим, люди услышали его преисполненный нечеловеческих страданий голос: