После съеденного кусочка жареной рыбы аппетит разыгрался ещё сильнее. Выйдя на улицу, ведущую в порт, я купила в ночной кафешке пирожок и, жуя на ходу, вприпрыжку поскакала по ступенькам в сторону моря, разрумяненного закатным солнцем. Я не успела проглотить последний кусок невероятно вкусного пирога, когда трое подвыпивших англичан, идущих навстречу, преградили мне путь, приглашая повеселиться вместе с ними. Я стала шарахаться из стороны в сторону, пытаясь их обойти, но они расставили руки и громко гоготали, играя со мной в кошки – мышки. Дело принимало неприятный оборот. В это время я услышала знакомый шум, подняла голову и увидела пролетавшего над нами пеликана. Возможно, это была другая птица, но я почему – то решила, что это друг Леа, которого она послала меня проводить, и закричала во всю глотку:
– Густав, помоги!!!.
Пеликан крякнул от неожиданности и описал над нами круг. Видимо, парни приняли меня за сумасшедшую, водившую дружбу с пеликаном, и, не желая испытывать на своих головах крепость огромного клюва, поспешно ретировались. Хотя не исключено, что они унюхали запах снадобья, которым измазала меня Леа, и их желание продолжать игру отпало само собой. Пеликан полетел по своим делам, а я помчалась со всех ног в сторону отеля.
Как и следовало ожидать, влюблённая парочка сладко спала. То, что на улице наступает ночь, а меня до сих пор нет, никого не волновало.
Я на цыпочках пробралась в душ, хорошенько вымылась и простирала снятые с себя вещи. Пробираясь на балкон, чтобы их повесить, уронила стул и разбудила Адониса. Он тщательно укрыл спящую Риту простынёй, подобрал с пола свою одежду, и, сделав мне ручкой, ушел.
А я налила себе кофе, села к ноутбуку и включила почту.
– Доченька, почему ты вот уже второй день молчишь, всё ли у тебя в порядке? – писала мама.
– Милая мамочка, всё у меня хорошо! Сегодня познакомилась с замечательной женщиной, её зовут Леа.
Ответив на письмо, стала сливать с камеры в ноутбук результаты сегодняшней съёмки. Не все кадры были идеальными, но кое – что всё – таки получилось. Особенно порадовали снимки моих новых друзей, которые я тут же отослала маме, подписав, – Леа и Густав. Спать улеглась далеко за полночь. Странно, что Рита, обычно спавшая довольно чутко, дрыхла как убитая, и ни разу не проснулась, словно её напичкали снотворным.
Проснулась я на рассвете от её стонов. Она лежала на животе совершенно голая и я сразу увидела её воспалённую спину со свеженабитой татуировкой – огромными, буквально на всю спину, крыльями. Именно о таких она стала мечтать после того, как Адонис свозил нас на скалу, с которой якобы две или три тысячи лет назад спрыгнула легендарная Сафо. Поднявшись на неё вместе с нами, Адонис разыграл целую комедию. Сначала встал перед Ритой на одно колено и прочитал: