У каждого, наверное, в сердце есть боль, которую не стоит показывать. Я осталась жива благодаря – прости, Господи, мою душу грешную! – смерти случайного человека. Вот ведь говорят: не запрашивай у Бога лишнего… (А может, всё-таки он был целью бандитов?) Я сама собиралась кинуться убегать по этому переулку, но почему-то остановилась как вкопанная. Какая сила отвела меня от смерти? Но видеть того, кто ни за что, по чистой случайности положил свою жизнь… Ужасное зрелище… Что произошло в следующий момент, не поддаётся никакому описанию… Цепкая темнота. В момент вспышки вижу: руки-ноги разбросаны по кустам, что росли вдоль асфальта рядом с моим офисом. Даже кубики металлических гаражей зашатались. «Раздобревшие» от бронежилетов, не снимающие пальцев со пусковых крючков чёрные, как ночные тени, сгорбленные фигуры… Мысли и чувства мои были похожи на бушующее море. Волны страха в груди набегали, сталкивались, закипали и пенились, но не гасили друг друга. Вот тут-то я и поняла фразу: «В такой ситуации каждый за себя». Из всех событий того дня я не могла выделить ни одного часа, где логический ход вещей был бы мне до конца ясен.
Додавил чиновник меня этой «картиной маслом», сдалась я. Удалась ему, сволоте, «невинная шалость»… Прости, прости Инна. Это не то, что можно обсуждать без сердечной боли…»
Алиса стиснула ладонями виски и неподвижно замерла минуты на три.
«А он, гад, потом при очередной встрече в его кабинете, не в силах до конца скрыть своё торжество, старательно сгонял с лица недоразвившуюся улыбочку, прятал глаза и умело проводил отвлекающий момент, уводя разговор в нужную ему сторону. Мол, «лучше я один, чем милиция со всей её вертикалью власти и субординацией. Знаете, сколько их нанижется, как бусы на леску-удавку? Вы своё выполняйте, а остальное предоставьте мне. (Что остальное?) Я предельно ясно выразился?» Таков мне был дан совет. Потом в виде «дружеского» назидания погрозил мне пальцем и сказал: «Не смею задерживать». А сам с мстительным удовольствием наблюдал за моим преобразившимся лицом. Ему очень нравилось потешаться над чужим страхом. Я подарила ему уникальную возможность познакомиться с его женским вариантом. Наверное, по его шкале развлечений это был высший пилотаж.
…И вдруг под каким-то благовидным предлогом вошел его начальник. Голос и манеры моего мучителя странным образом переменились. Передо мной оказался не требовательный, жестокий, надменный тип, а сама доброжелательность. Какая открытая располагающая внешность! Как он сыпал вежливыми словами! Я даже оторопела от такой неожиданной трансформации личности. А я, как ты знаешь, не девочка с периферии, многое повидала. «Высокие должности похожи на крутые скалы: на них взбираются только орлы и пресмыкающиеся». Это я ещё в школе поняла, когда мы на уроке литературы Максима Горького изучали. И хотя закономерность без сомнения прослеживалась, я окончательно так и не решила для себя: в сговоре он с начальником или только для себя меня будет обдирать? Последнее время я перестала доверять своей интуиции. До сих пор плачу этому гаду. И ведь не за то берёт, что может чем-то помочь в работе, а только за то, что не будет мешать! Ненавижу эту сытую самоуверенную рожу! Не думай обо мне хуже, чем я есть на самом деле. Я вспоминала о тебе, о том, как бы ты отнеслась к этому, если бы была рядом. Что бередить раны? Как ни стараюсь разуверить себя, всё равно продолжаю считать себя слабачкой. Но ведь взорвёт, сожжёт, сволочь… Понимаешь, слишком многое поставлено на карту: моя семья, судьбы людей, поверивших мне. Думаешь, мне легко? Считаешь, мораль – этот стержень человеческий – вещь генетическая? Я что-то в последнее время совсем запуталась в философских понятиях, а когда-то была отличницей, не поверхностно знакомилась, осознанно, вдумчиво училась. Может, это до известной степени мешает мне легко, как некоторым, перешагивать через препятствия? Мне до сих пор страшно неприятно протискиваться и двигаться вперёд мимо поверженных, скорбящих, разорившихся. Мне еще повезло, деньгами всё закончилось. А бывает так, что и жизнь, и карьера человека оказывается в руках одного чиновника, опытного аппаратчика. И тогда его судьба зависит от сиюминутного настроения этого монстра – вот что страшно!