– Я не очень понимаю.
– Всегда есть пророчества у всех сект или у школ. Пророчество – это квинтэссенция ожиданий. У секты механиков есть пророчество о великом инженере, который придет и избавит мир от магии, у воздушников есть пророчество о великом маге воздуха, или реинкарнации Тиблиба, бога воздуха, который сделает воздушников лидерами в магическом мире, у огневиков – о реинкарнации Гора, у водяных и землекопов тоже есть свои легенды и пророчества. Обычно появление какого-то выдающегося мага любой из стихий может нарушить равновесие и привести к войне. Но обычно все это быстро заканчивалось, и равновесие возвращалось. Сейчас с твоим появлением, похоже, наш мир ждут большие перемены, так как уже минимум две стихии и инженеры ждут от тебя величайших изменений. А я вот все думаю, почему именно мне довелось найти тебя? Ведь я маг трех стихий, канцлер этого города, самый прагматичный и материалистичный человек во всем мире с разбитым сердцем, желающий его покинуть.
– С разбитым сердцем?
– Да, Парк, с разбитым сердцем. Я хотел покончить с собой, я заправил теплолет, летел куда глаза глядят, чтобы меня не дай бог не нашли, но не решился спрыгнуть с него, я подняться на вершину горы, чтобы сигануть с нее головой вниз на камни. И в тот момент, когда я был уже готов это сделать, ты свалился на меня. В прямом смысле слова ты рухнул откуда-то с неба. Скатился кубарем через камни, переломавшись практически полностью.
– А кто сердце-то разбил?
– Тилена, любовь всей моей жизни. Сейчас давай выпьем вина, поужинаем, и я расскажу тебе свою историю, я думаю, у нас не должно быть секретов друг от друга. Мы с тобой повязаны, видимо, надолго.
Солнце опять разбудило меня, только показавшись из-за горизонта, достав мое лицо через грязное оконное стекло. Открыв один глаз, я поприветствовал солнышко и подумал о том, что если окна помоют, то я просыпаться буду еще раньше, нужно будет решить вопрос со шторами. Посмотрев над окном, я не обнаружил там отверстий для крепления штор, но очень легко представил, как их там просто закрепить.
Сев на кровати, я увидел последствия нашего ужина с Тримом: четыре пустых кувшина и абсолютно пустое блюдо от свиной рульки, которую мы вчера с ним уплели под Мазуритское. Я не помнил своей прошлой жизни. А вот жирное мясо под легкое терпкое вино мне явно нравилось. А особенно нравился разговор под это состояние. Мы вчера с Тримом впервые разговаривали на равных, он рассказал мне историю своей неразделенной любви, а я сопереживал ему и даже пытался давать советы.