Два следующих дня прошли весело: нас вычесывали частыми гребешками и кипятили все личные вещи.
В конце первой недели пребывания я потихоньку спросила у многоопытной Верки, может ли на педикулез или там дегтярное мыло быть аллергия, и показала свои расчесанные волдыри.
Подруга авторитетно пояснила, что аллергия, конечно же, может быть, но мои волдыри, как ей кажется, имеют другую природу. Тем временем с таким же блямбами к ней стали подходить наши остальные товарищи по несчастью. К вечеру мы все со страшной силой чесались, и у многих поднялась температура. Это была ветрянка.
Таким образом, весь корпус отряда превратился в лазарет. Нас уложили в кровати и не выпускали гулять. Настало время офигительных историй про «черную руку», «зеленые пальцы» и «удушающую простыню» – время моего триумфа. Послушать страшные истории в моем исполнении приходили даже вожатые. Анька развлекала нас песнями про шута, дельфиненка и погибшего мальчика.
Помните эти до боли знакомые строчки:
«Звени, бубенчик мой, звени,
Гитара, пой шута напевы.
Я расскажу вам быль одну,
Как шут влюблен был в королеву…»
Или эти:
«В океане средь лазурных волн,
Где дельфины нежатся с пеленок,
Как-то раз попал под рыбацкий борт
Маленький красивый дельфиненок».
Причем Анькины родители, которые примчались из города в первый же день, когда стало известно о ЧП, пытались забрать ее домой, но она стояла насмерть и не хотела уезжать в комфорт родного дома.
В итоге они каждый день возили нам фрукты и вкусняшки, что сильно скрасило пребывание бедолаг в четырех стенах в разгар чудесной летней погоды.
В общем, это были замечательные каникулы. В конце смены, когда нас наконец-то стали выпускать в лагерь, мы пришли на последнюю дискотеку. Но там нас ждал сюрприз.
Деревенские ребята, напуганные карантином, принесли огнетушители и стали распылять их прямо на наши нарядные одежки.
Началась паника, свет в зале погас, все принялись кричать, и вот на фоне этого бардака прибежала директор лагеря с криками: «Прекратить безобразие!» На голове у нее была полиэтиленовая шапочка с керосиновым компрессом.
Королевская ночь удалась на славу! Все парадные вещи не подлежали восстановлению…
В разгар воспоминаний у меня зазвонил мобильник, я вышла на улицу, чтобы не мешать хохочущим сорокалетним девчонкам, разгоряченным воспоминаниями.
– Екатерина Борисовна, – произнес серьезный голос редактора какого-то образовательного журнала, – мы хотели бы заказать вам статью о хоумскулерах.
– О хоумскулерах? – машинально переспросила я, глядя в окно на своих перебивающих друг друга школьных подружек.