Появление Воротаева было неожиданностью. Для всех. Оно же стало той самой последней каплей, что прорвало плотину терпения. Ведь и Сережа понял, что может сделать со мной этот колдун. Чужая ярость окатила меня горячей волной, заставила волоски на руках встать дыбом. Я услышала звук разбиваемого стекла, мат, стук каблуков по полу.
Сережка, глупый, остановись! Не надо!
– Сволочи! – шипел он, задвигая меня за спину. – Одно движение, и я распотрошу любого!
У Сержа в руке розочка из бутылки. Смертельный цветок для человека, но разве он мог остановить колдуна? Разве он мог остановить Хозяина? Любого из тех, кто не сводил с мальчишки цепкого взгляда? Нет.
– У тебя ровно десять секунд на подумать. – Юрьев сделал шаг навстречу, острие уткнулось ему в живот, еще движение, и белоснежная сорочка окрасится красным. – И, возможно, я даже пощажу тебя.
Ложь. Пощады не будет. Все слова лишь игра. Он хотел, чтобы зарвавшийся человек нарушил правила, так и произошло.
– Отвали, урод! Все прочь! – закричал Серж – Вы, звери, все звери, чудовища! Прочь! Сейчас мы с Паулиной уходим отсюда. Лишнее движение, и я порежу тебя. Слышал, Юрьев?
Спина Сережи напряжена, я вижу, как перекатываются мышцы под тонкой тканью футболки.
Красивый он. Как же жаль.
Презрительная улыбка расцвела на лице Хозяина.
– Режь, – приказал он. – Смелее.
– Что?! – отшатнулся Сергей. – Ты сбрендил, Юрьев?
Мальчишка. Если уж пошел ва-банк, иди до конца. Забери с собой всех, кого сможешь. Я бы так сделала. Наверное.
Хозяин шагнул следом, заставляя Сержа пятиться дальше. Я не вмешивалась, тавро, итак, пекло, не переставая, только смотрела. Розочка все еще была между ними, щерилась заостренными лепестками, жаждала крови.
– Ты нарушил первое правило, парень. Напал на колдуна, – усмехнулся Хозяин, когда между ними почти не осталось свободного пространства. Он двинулся еще ближе, насаживая животом на острие. – И за это наказание одно: смерть.
Кровь капала на пол, я слышала: кап-кап, кап-кап. Воздух наполнился запахом соли и железа, будоража мою сущность. Я невольно облизнула губы, не в силах отвести взгляд от пальцев Сержа, окрашенных красным. Тот тоже смотрел, удивленный, ошарашенный. Смотрел и никак не мог выпустить бутылку из рук. Он и Юрьев – эти двое представляли собой странную композицию, пугающую, нелепую, уродливую.
– И еще, парень. – Хозяин отступил на шаг. Ему было больно, я знала, но ни тени страданий не появилось на холеном лице. – Среди присутствующих только одно чудовище, только один зверь. Она.
И указал на меня.
– Она.
А потом он подарил мне еще одну улыбку и отдал приказ: