Я на миг смутился, потому что в последнее время смотрел только на одну женщину, но тут же нацепил маску равнодушного подлеца.
– Вы ошибаетесь.
Но глазастую Ольгу было сложно провести. По крайней мере, мне этого не удалось.
– Она, точно она. Я так и знала. Не спорь… не спорьте. Уже не нужно.
Будущая мать развернулась к окну.
– Я тоже все поняла, Саша… Александр… Не хотите, значит, не надо. Все, идите, дайте мне побыть одной.
Пожал плечами и вышел.
Только женской истерики мне тут и не хватало для полного счастья.
От греха подальше отправился к себе. Безвылазно просидел до вечера.
Пообщался по скайпу с Дашкой – у нее все было хорошо. И даже мое отсутствие не расстраивало, скорее, виделось отличным поводом пожить на все катушку без присмотра. Спорить я не стал, пусть пока пребывает в блаженном неведении. Вот только, вряд ли ведьмам-нянькам понравится, если их объект будет приводить в дом шумных приятелей или зависать в клубе.
Затем я почитал.
Посидел в интернете.
Подремал.
Бесцельно пялился в потолок.
В окно.
Стал сходить с ума от безделья.
Проголодался.
Решил выползти из норы.
Свет горел только на кухне. Оттуда же пахло жареной картошкой с грибами. Пошел на запах.
За столом, вяло ковыряясь в гигантской сковородке, сидела Паулина. Она подняла на меня глаза и жестом пригласила присесть. Уселся напротив.
– Сами готовили?
– Можно сказать.
– Невкусно?
– Да нет. Вполне.
– Почему тогда не едите?
– Думаю.
– Хорошее занятие. Разрешите?
И, не дожидаясь, пока она скажет хоть что-нибудь, придвинул сковороду к себе. Взял вилку, принялся есть. Картошка была чудесная, в меру соленая, в меру перченая, и лука с грибами сюда не пожалели.
– Ну вы и наглец, Александр.
– Угу, – с полным ртом промычал я, а когда прожевал, с видом радостного дурачка добавил. – Вкусно. Почему не едите?
Паулина развела руками.
Съел я не все, оставил половину, пододвинул сковороду обратно.
– Извините, не удержался. Учуял запах и все. Жареная картошка – это моя слабость. Как у Винни-Пуха мед или сыр у Рокфора.
Паулина усмехнулась.
– Значит, и у самого Волкова есть постыдная слабость. Буду знать.
– И вовсе не постыдная, – деланно оскорбился я. – Так, ерунда.
– Ну-ну.
Повисло молчание. Неловкое, когда вроде поговорить надо, но не знаешь о чем.
Первым его нарушила Паулина. Отодвинула недоеденное и поднялась со стула.
– Ладно, Александр, приятного аппетита и спокойной ночи.
– И вам приятных снов.
Она кивнула и пошла к себе.
– Паулина…, – сказал я.
– Александр…, – на мгновение она замерла, развернувшись вполоборота. Такая усталая и такая красивая одновременно.