В основном же мы прятались друг от друга по комнатам.
Мои подопечные были довольны.
И я, наверное, тоже.
Очередным вечером, почти ночью, я закончил читать очередную главу очередной не особо интересной книги. На улице потеплело, но батареи грели во всю ивановскую. В доме стояла жара и духота. Весь день дамы не вылезали из душа.
Прислушался. Кажется, легли. Значит, пришла моя очередь освежиться.
Взял полотенце, свежую одежду и пошел на дело. Щелкнул выключателем, распахнул дверь…
Лампа не горела, но мне это не мешало.
Паулина стояла под душем спиной к двери. Лунный свет проникал через окно под потолком, смешивался с водой, укутывая ее в нечто, похожее на прозрачное блестящее платье.
Я замер на пороге, не в силах отвести взгляд. Все мысли выветрились, вопрос о том, почему не услышал звука льющей воды, пропал. Я мог только пожирать глазами ее обнаженное тело и молчать. И представлять себя каплей, бегущей по волосам, спине, проникающей между упругими ягодицами…
Но вот Паулина повернула голову.
– Решитесь уже, Александр, туда или сюда. Мне холодно.
И снова подставила лицо под воду.
Лоб и щеки опалил жар. Как будто мне опять тринадцать, я в том дурацком лагере, подглядываю в щель за моющимися девчонками.
Захотелось провалиться сквозь землю или хотя убраться отсюда, но тело воспротивилось. Ноги сами несли меня внутрь, руки закрыли дверь.
Она мыла голову. Обычные действия, ни грамма кокетства, жеманства, игры, нарочито сексуальных движений или попытки совратить. Но я чудом заставлял себя стоять на месте. В штанах давно уже стояло колом и требовало идти в наступление.
Но нельзя.
Паулина достала губку, налила геля для душа, а потом снова взглянула на меня.
– Раз уж вы здесь, может, потрете мне спину? Мне неудобно.
Я сглотнул и двинулся к ней.
– Не нужно, – прохрипел, как старик, отказываясь от губки. – Сам.
Только руки, только ладони. Я возненавижу себя, если позволю какой-то вонючей губке дотрагиваться до ее тела вместо меня.
Налил немного геля, он пах чем-то резким, хвойным. Скорее мужской запах, чем женский. Впрочем, да какая разница! Хоть дегтем!
Вспенил гель и медленно, чувствуя себя закоренелым мазохистом, приблизил руки к спине Паулины. Коснулся, одновременно боясь и желая, чтобы прямо сейчас она одумалась и послала меня куда подальше.
Не одумалась, не послала. Только выдохнула чуть громче, чем до того.
Провел ладонями по плечам, затем вниз по лопаткам, спине, после вверх, к рукам лаская. Изучая это манящее тело.
И снова спина, и снова плечи, и снова руки, а потом вниз, дотрагиваясь до округлых ягодиц.