Наконец труба закончилась. В пасти было чуть светлей. Затхлость и вонь никуда не делись. Увы. Язык впечатлял размерами и сосочками, на которые даже наступать страшно. Я вглядывалась в них, низко склонив голову, и старательно обходила, чтобы подобраться к зубам, размером выше моего роста.
— А ведь могла перекусить, — я сглотнула, представив, как гигантский «резак» опускается мне на спину. Или голову. Бр-р. Да я везунчик.
— Зря это все, — пираты деловито прохаживались по языку и кажется готовились к спуску обратно. — Были мы уж тут. Зубы не разжать. А когда пасть открывается, поток киселя такой, что удержаться невозможно. А выплыть уж подавно.
— Погоди труса праздновать, — пробормотала я и прикрикнула: — А ну цыц!
Галдеж тут же стих. Ну и славно, а то думать вовсе не возможно. Пираты взирали на меня как на Василису Премудрую, я же ощущала себя Динарой Замученной. Одно ясно, разжимать зубы — бесполезно. Наши с рыбкой силы не равны. Не стоит и меряться.
Идейка нарисовалась всего одна, да и та не факт что сработает. С великаном бы точно прокатило, а с рыбой шут его знает. Но попробовать-то стоит!
— Где основание языка? — я наклонилась ниже, пытаясь угадать правильную точку.
— Чегось языка? — прозвучало хором.
Удивительное единодушие. Промолчал только Тедерик. Он же ответил.
— Язык начинается тут, сударыня.
— Отлично, — потирая руки, я встала рядом, и ухватила его за руку. Если получится, важно не потерять его, а то не выплыву. — Встаем все сюда!
Пираты слаженно промаршировали к нам и столпились вокруг. Интерес в их глазах не скрывала даже темнота. Стало быть, такого они еще не делали.
— А теперь прыгаем под счет. Раз — прыжок, два — другой. Все ясно? — ответом стал слаженный гул. — Раз! — скомандовала я.
Прыгали мы вдохновенно и со всей дури. Считали все хором. И даже Тедерик чеканно твердил: «Раз, два».
— Раз, два взяли! Раз, два взяли!
Даже если не выйдет, устану — хоть спать хорошо буду.
— Сколько надо прыгать, сударыня? — четкий голос Тедерик без труда прорвался сквозь бодрый ор пиратов.
— Сколько сил хватит, — пропыхтела я.
— Я могу прыгать вовсе без остановки.
— Т-олку от одн-ого те-бя, — слова давались с трудом, смешиваясь с хрипами. А пираты-то тренированнее меня будут. Теперь верю, что за пять лет они испробовали все. Иначе бы не сохранили физическую форму. — Ты ле-х-кий оч-ень.
Я много еще чего хотела добавить, но тут язык рыбы пришел в движение. Света стало больше, а стоять — сложнее. «Рыбка» — поработительница пиратов, дернулась разок другой, да и срыгнула нас.
Впрочем, о последнем я догадалась уже в полете. Тедерик, умница, крепко держал меня. Я руку отпустила сразу. Не специально. И вряд ли бы выплыла, как бы не он. Когда небо и земля заняли привычное положение, я обнаружила себя лежащей на мирно плывущем Тедерике. Где-то в стороне визжали от восторга пираты.